И послышался голос   ::   Рассел Эрик Фрэнк

Подавленные трагедией минувшей ночи, все держались ближе друг к другу и шли в том же порядке, что и накануне, только Фини бежал сегодня впереди, рядом с Саймсом.

Тропа медленно, но упрямо поднималась в гору. Джунгли вокруг были такие же непроходимые и грозные, но уменьшилось количество раскидистых деревьев. Просветы в листве стали шире и попадались все чаще, и на освещенных участках тропы жгучие лучи голубого солнца обдавали людей нестерпимым жаром. От пота у них слиплись волосы, взмокли спины. Становилось душно; казалось, будто с подъемом воздух уплотняется, а не разрежается, как того следовало бы ожидать.

Незадолго до полудня миссис Михалич отказалась идти дальше.

Она опустилась на ствол упавшего дерева, лицо ее выражало тупую покорность судьбе, стекла очков запотели.

- Мои ноги.

- Болеть двои ноги, мамушка? - обеспокоено спросил Григор.

- Мои ноги конец. - Она сбросила туфли и глубоко вздохнула. - Ходидь больше не мошно.

Тут подошел замыкавший шествие Кесслер и вернулся назад Саймс. Все столпились вокруг миссис Михалич.

- Что случилось? - спросил Саймс.

- Говорит, что у нее разболелись ноги, - ответил Молит.

- Тогда немного отдохнем, - твердо сказал Саймс, не показывая виду, насколько его огорчает эта вынужденная задержка. - Быть может, мы даже выгадаем, если будем почаще останавливаться.

- Много лучше без меня, - твердо произнесла миссис Михалич. - Вы пойдем дальше. Я оздавайзя.

- Что? Бросить вас здесь одну?

- Не одну, - заявил Григор и решительно уселся рядом с женой. - Я оздавайзя доже.

- Чтобы обречь себя на верную смерть, - с сарказмом заметил Саймс.

- Умирать вмезде, - резко возразил Григор, точно это раз и навсегда решало вопрос.

Ее толстые пальцы с нежностью погладили его руку.

- Не нушна оздавадзя для меня, Григор. Ды иди дальше.

- Я оздавайзя, - упрямо повторил Григор.

- Мы останемся все, - заявил Саймс тоном, не терпящим возражения. Он глянул на часы. - Посмотрим, в какой мы будем форме через час. А пока можно и перекусить. - Его взгляд скользнул по спутникам и остановился на Молите. Немного повременив, он раздраженно спросил: - А ты-то из-за чего маешься? Брось-ка, приятель, эти штучки! Нечего стоять с таким видом, будто вот-вот с головой да в омут!

- Я... Я...

- Послушай, Билл, - промолвил Саймс. - Если хочешь сказать что-нибудь дельное - выкладывай. А жалобы можешь оставить при себе.

Молит, вконец смутившись, выпалил:

- Давно, еще в спортивной школе, меня считали хорошим массажистом.

- Ну и что?

Стараясь не встретиться взглядом с миссис Михалич, он быстро проговорил:

- Я умею снимать усталость ног.

- Правда? - лицо Саймса засветилось надеждой. - Клянусь всевышним, это же для нас спасение. Как по твоему, ты сумел бы помочь миссис Михалич?

- Если она разрешит мне попробовать.

- Конечно, разрешит. - Саймс взглянул на нее. - Ведь вы согласны?

- Мамушка, ды ведь зоглазная? - умоляюще спросил Григор, подтолкнув ее локтем.

- Я доздавлядь много друднозди, - запротестовала она.

- Этих трудностей, будь они прокляты, станет куда больше, если сидеть сложа руки, вместо того чтобы двигаться к цели, - сказал Саймс и повернулся к Молиту: - Билл, постарайся помочь ей.

- Перво-наперво мне нужна чуть теплая вода, - сказал Молит. Пожалуй, мы...

Тут его перебил Сэмми Файнстоун.

- Воды предостаточно в том ручье, что остался позади, ярдах в трехстах отсюда. - Он порылся в куче беспорядочно сваленных мешков с поклажей и нашел брезентовое ведерко. - Пойду принесу.

- Ну нет, один вы не пойдете! - с неожиданной жесткостью остановил его Саймс. - Ведро воды не стоит человеческой жизни. - Он быстро повернулся к Кесслеру. - Пойдешь с ним, Макс. На всякий случай.

Они ушли и вскоре вернулись с двумя баллонами воды, уже согретой дневным пеклом. Миссис Михалич робко опустила в ведерко свои распухшие ноги и минут двадцать они отмокали.