Игра для смертных   ::   Назаров Вячеслав

"

Тэдди привык ко всему, но это... Кряжистый, длиннорукий гигант в форме ВМС, ослепительная улыбка, дерзкие глаза и сигарета в углу рта. И еще-кровавое, неземное сияние песков, плотная черная тень за фигурой в нелепом допотопном скафандре, лишь отдаленно напоминающем очертания человеческого тела, и за квадратным стеклом гермошлема-все та же белозубая улыбка и те же глаза. Эту фотографию Тэдди вырвал из "Истории космонавтики" и повесил над своей койкой в училище, за что получил три наряда вне очереди.

- Не похож?

- Слушай, Кла... Митчэлл, но...

- Не надо, сынок. Гарри Митчэлл давно умер-теперь есть дядюшка Клаус. Так зовут меня пилоты, которые иногда забегают на мой огонек,-и мне нравится мое новое имя.

- Хорошо, Клаус, но как это случилось?

- Мы прилетели на Марс, ничего толком о нем не зная. Мы спешили обогнать русских, первыми поставить свой флаг над марсианскими пустынями. А пустыни оказались коварными...

- И что?

- Хрустальная пьявка.

- Но это же ерунда! Десять уколов Б-5 через каждые 20 минут, и все в порядке!

- Это теперь ерунда. А тогда еще не было Б-5. Тогда даже простая шизофрения была неизлечимой болезнью.

- Тебя списали?

- Конечно! Кому я был нужен такой?

- Но ведь теперь...

- Ты же сам говоришь: Б-5. Правда, чтобы вернуть меня в действительность, потребовалось чуть ли не цистерна этой гадости.

Что-то тревожило Тэдди во время разговора, что-то неотступно стояло перед глазами, но он никак не мог сосредоточиться, поймать это слово - или цифру? - нет, слово и цифру... А какая разница, ведь перед ним живой Гарольд Митчэлл!.. Живой? И словно лопнула матовая пленка, скрывающая подпись под фотографией в "Истории космонавтики":

"Гарольд Митчэлл, родился в 1968 году... умер в 19..."

- Слушай, Клаус, но...

Замешательство пилота не ускользнуло от Клауса. Несколько секунд он, словно оценивая, пристально смотрел на Тэдди, потом махнул рукой и, чуть косолапя, подошел к диораме.

- Ты видишь это небо?

- Ну, разумеется, вижу. Пока.

- Ты видишь эти красные огоньки?

Вот красных огоньков Тэдди не заметил. А их было много, этих огоньков. Они были рассыпаны по всему небу, целыми роями облепляли планеты, неровными пунктирами тянулись от Земли к звездам и часто-часто мигали, словно предупредительные маяки.

- Каждый такой огонек - это человеческая жизнь, отданная космосу. Это-могила космонавта, вернее, флаг над его могилой. Раньше я записывал всех, но кому нужны толстые тетрадки с перечислением фамилий? Да и важны ли вообще фамилии?

Огоньки краснели среди звезд, словно капли крови. Тэдди смотрел на них завороженно: алые брызги жили какой-то своей гордой и вечной жизнью.

- Вот здесь, на Марсе, у Малого Сырта, тоже горит огонек, видишь? Так вот это - могила Гарри Митчэлла...

Тэдди допил рюмку залпом, одним глотком. В груди что-то сладко заныло и сжалось.

- Послушай, Клаус, у меня голова идет кругом. Я ничего не понимаю. Умер или не умер Митчэлл?

- Прости, Заморыш. Просто, дядюшке Клаусу иногда ужасно хочется говорить красиво.

Клаус отошел от диорамы и снова оперся о стойку.

- Сам понимаешь, после этой хрустальной пьявки я практически перестал быть человеком. В то же время, когда мое бренное тело перевезли на Землю, душа моя витала в иных мирах. Ты, наверное, читал в учебниках, как это бывает. Сейчас есть Б-5, а тогда даже не знали толком, что со мной стряслось.

Клаус помолчал. Взгляд его снова блуждал по столикам.

- Надо мной, то есть над грешным телом моим, бились лучшие медицинские умы. Наконец, один профессор, имени его не помню, предложил меня ликвидировать.

- То есть как?

- А так. Гуманно, безболезненно. В целях защиты человечества от неизвестной инопланетной инфекции. У него была теория, что раньше Марс был населен, а потом все живое вымерло от какой-то эпидемии.