Индиана Джонс против Третьего Рейха   ::   Тюрин Александр

Эта история - настоящая.

В самом деле, что может быть естественнее? Был сентябрь. Ветреная чикагская осень, когда с Мичигана приносит по утрам гадкую муть, состоящую из остатков тумана, перемешанных с пароходными отрыжками, когда чудовищная громада Трибюн-тауэра прячется в тяжелом небе, когда даже особняки "Золотого берега" и негритянские трущобы "Бронзового города" объединяются в тщетных попытках стряхнуть струпья умершего лета.

1938-й год. Тревожный 1938-й. Благодаря мучительным усилиям властей, Чикаго забыло кровавые беспорядки, случившиеся в день поминовения [праздник, отмечаемый в последний понедельник мая; введен после окончания гражданской войны 1861-1865 гг., как память всех погибших солдат] год назад, когда рабочие "Рипаблик стил" сцепились с полицией. Благополучные, казалось бы, Соединенные Штаты Америки, едва оправившись от Великой Депрессии, вновь неудержимо скатывались к кризису, вдруг перестав реагировать на "новый курс" президента Рузвельта. Окончательно погасла еле тлевшая мечта о грядущем Просперити [процветание, (англ.)]. Совсем недавно, в мае, Конгресс создал новую комиссию - по расследованию антиамериканской деятельности, - призванную хоть как-то улучшить состояние духа нации. В комиссию, разумеется, вошли компетентные и морально безупречные политики. В остальном же мире вообще черт знает что творилось. Страшная война в Испании, аншлюс Австрии Германией, претензии Германии на чешские Судеты, невероятные по масштабам и обвинениям судебные процессы в Москве, расчленение Китая японскими войсками...

И настроение у профессора Джонса было под стать времени года. Вернулся из экспедиции, потеряв двоих друзей, истратив чужие деньги, а привез только никчемную керамику да нефритового каймана. То есть практически вернулся ни с чем. Что может быть естественнее? Профессор Джонс был невезучим человеком - уникально, фантастически, неизлечимо невезучим. По крайней мере, сам он в этом нисколько не сомневался. И просьбу декана заглянуть в офис факультетского руководства он воспринял соответственно - с пониманием, с мудрым спокойствием. Очередная неприятность? Что ж, ему не привыкать.

Декан встретил его сидя. Впрочем, на мгновение приподнял тучное тело - вежливости ради.

- Откровенно говоря, - решительно начал он, - мне кажется, что вы даете студентам слишком уж спорный, непроверенный материал, доктор Джонс.

- Почему непроверенный? - возразил Джонс, без приглашения подсаживаясь к столу. - Уверяю вас, я объездил всю Месоамерику...

- Вот именно, доктор. Ваш курс составлен на основе собственных исследований. Когда вы намерены опубликовать их, чтобы все было, как положено?

- В течение двух-трех месяцев.

- Через два месяца я вынужден буду навести справки в университетской типографии, как вы выполняете свое обещание.

- Вы позвали меня, чтобы обсудить программу моего курса? - прямо спросил доктор Джонс.

- Что? - спохватился декан. - Ах, нет, конечно. Хотя, если снова быть откровенным, насчет вашего курса у меня есть определенное беспокойство. Вероятно, мне следовало бы поинтересоваться, сколько лекций вы намерены прочитать, прежде чем в очередной раз исчезнете.

Профессор Джонс грустно улыбнулся:

- До конца семестра в моих планах нет ничего, что могло бы вас огорчить.

- Хотелось бы верить. Знаете, мы тут здорово поволновались из-за вашей задержки, уже всерьез подбирали замену. Не сочтите за резкость, но сказать вам кое-что неприятное я все-таки должен. Видите ли, доктор... То, что прощалось вашему отцу, может не сойти с рук Джонсу-младшему, вы меня понимаете?

- Не нужно называть меня "младшим", - сдержанно попросил гость.

- Почему? - искренне удивился хозяин кабинета.