Иное небо   ::   Лазарчук Андрей

Гроза осталась позади, из-за туч выскользнуло солнце и заплясало на зеркальном куполе "Евразии"; из светящегося тумана проступил похожий на перевернутую букву "у" силуэт "Самсона" - знаменитого курганского небоскреба. В прошлом году мы работали в нем и вокруг него: "Дети Адольфа" пытались добраться до сейфов "Сибнефти", захватили заложников... В простоте душевной они считали, что снять их со сто четвертого этажа будет трудно. Так... пришел мой черед целоваться с полицейским. Он уже ничего не понимал. Р-147 заставляла проводника слушать, как у нее бьется сердце. Братские чувства ее просто переполняли. Колеса снова застучали на стрелках, и тут в проводнике шевельнулись профессиональные навыки. Едем, что ли? Ну да, едем... Он подобрался к окну. Поезд задрожал и остановился. Неверными шагами проводник двинулся в коридор, но тут же появился вновь, пятясь, сжимаясь во что-то маленькое и незаметное. Вошли и замерли в глубокой растерянности три полицейских офицера. Наш полицейский встал, оправил мундир, нашел фуражку и с третьей попытки надел ее. Повернулся ко мне, покачал толстым пальцем перед носом, сказал строго: Зепп Клемм не оккупант! Запомни и передай всем - Зепп Клемм не оккупант! На вот - чтобы помнить... Он снял часы и стал надевать их мне на руку. Не оккупант, повторял он, не оккупант, не оккупант...

7.06.1991. ОКОЛО 3 ЧАСОВ НОЧИ.

ГДЕ-ТО МЕЖДУ ЕКАТЕРИНБУРГОМ И КАЗАНЬЮ

Я так и не уснул. Лежал, ворочался, мчался раскаянием. Зачем устроил жеребятину? Ну, в самом-то деле - зачем? Дурака валял? Воистину дурака... Пытался расслабить тело и заставить мозги подумать о деле - тоже не получалось. Тот мизер информации, что у нас был, уже давно усвоен, и нового из этого ничего не выжмешь. Надо просто там, на месте, натянуть хорошую паутину, сесть поудобнее и ждать. И все. Техника заброшена, люди все на месте, времени у нас вагон... Р-147 как прилегла в Кургане, так и не пошевелилась до сих пор. Я прикрыл ее пледом - она сморщилась обиженно, и все. Интересно, какая у нее в этой игре роль? Если, конечно, в этой игре... и если я не обознался. Я тихонько встал, наклонился над ней. Спит... но как-то странно... не пойму... Я вдруг понял, что она на меня смотрит. Веки не сомкнуты, только опущены... и волосы за ухом как-то не так лежат... Я протянул руку, коснулся волос, и тут они все легко скользнули вверх, обнажая гладкий зеленоватый череп, глаза страшно распахнулись, а вокруг моих ног захлестнулось и обвилось что-то упругое и сильное, отлетел плед - ко мне тянуло руки чешуйчатое хвостатое существо...

- Проснитесь! Проснитесь! - незнакомый перехваченный голос.

- Что? - я приподнялся. А... все в порядке, в порядке... - у меня тоже перехваченный голос. Купе, горит настольная лампа, сердце опять в третьем режиме. Р-147 без косметики, в том же черном свитере и трусиках, и пахнет от нее мылом и зубной пастой - встала, умылась...

- Вы так кричали, - сказала она жалобно. - Я думала, убили кого-то.

- Пойду умоюсь, - сказал я.

Убили... убили... ну, убили. И что теперь?

Рожа в зеркале была не моя. Похожая, но не моя. Не родная. Это тоже гнездится где-то: вот однажды посмотрю в зеркало, а там - крокодил, или оскаленный череп, или старик... или женщина. Что не менее ужасно.

Умылся. Вернулся. Посмотрел на трофейные часы. Тут же забыл, что там увидел. Р-147 лежала с открытыми глазами. Свитер ее очень небрежно и очень заметно валялся на столике. Эти немецкие женщины...

- Вам что-то приснилось? - спросила она.

- Может быть, - сказал я. - Не запоминаю снов.

- Меня долго мучали кошмары, - сказала она. - Пока я не стала лечиться у Бонгарда.

- Извлечением души?

- Не смейтесь, это действительно так! Это не выдумки, я же... - она замолчала и приподнялась на локте. - Хотите попробовать? - страшным шепотом спросила она.

- Нет, - сказал я. - Мне нельзя. У меня искусственное сердце.

- Неважно! Ведь душа...

- Все равно не хочу.