Как убить мужчину мечты   ::   Кэннелл Дороти

Полковник Лестер-Смит, чей возраст – шестьдесят пять лет – вовсе не предполагал старческого слабоумия, был готов спорить на свою пенсию, что привидение присутствует почти на всех заседаниях Библиотечной Лиги, проходивших в читальном зале.

Каждую неделю по четвергам Лестер-Смит, для которого пунктуальность была одиннадцатой заповедью, первым являлся на эти собрания. Он взял на себя обязанность заваривать кофе и накрывать на стол. Однажды полковник даже принес пакетик имбирных пряников. Угощение пришлось весьма по вкусу членам Лиги, всем, за исключением мистера Глэдстона Шипа (мужа нашей викарисы). Мистер Шип любил попотчевать собрание воздушными бисквитами собственной выпечки.

Догадываюсь, что в прежние годы, до пришествия радио, не говоря уже о телевидении, Библиотечная Лига насчитывала не менее тридцати человек. Теперь же полковник Лестер-Смит мог в лучшем случае полагаться на компанию из семи любителей чтения, включая меня.

* * *



Промозглым вечером (язык не поворачивается назвать его весенним в согласии с календарем) полковник Лестер-Смит свернул с Мотыжной улицы и нос к носу столкнулся со мной. Прижимая к груди кипу книг, я во весь опор неслась к библиотеке. От толчка я потеряла равновесие и книги посыпались на землю. Полковник же устоял. Не знаю, дрогнул бы старый вояка даже под натиском танка.

Лестер-Смит был крепко сбитым мужчиной со здоровым цветом лица, твердым взглядом и кучерявой рыжей шевелюрой. Зеленый плащ военного покроя был застегнут на все пуговицы, кончик пояса аккуратно заправлен. Как обычно, полковник держал в руках начищенный до блеска кожаный портфель (по слухам, он не расставался с ним даже во сне). Ботинки тоже сверкали. Заглянув в них, как в зеркало, я расстроилась. Локоны растрепались, в одном ухе не хватало серьги, а из кармана свисала тесемка от детской соски. Хуже того, я определенно потолстела по дороге из дома в библиотеку. Не отрывая глаз от ботинок, я пыталась вычислить до грамма прибавку в весе.

– Прошу прощения, миссис Хаскелл. – Высказывался полковник так же, как и выглядел, – невозмутимо. – Боюсь, я замечтался. Мыслями я был уже в библиотеке.

– Сама виновата. – Я стояла, покачиваясь, одной ногой на крыльце, другой на тротуаре. Последняя книга из кипы, словно раздумывавшая, последовать ли ей за остальными, выпала из рук. – Боялась, что опоздаю, но, очевидно, пришла вовремя, если вы только что подошли. – Я искоса глянула на часы – неплохо бы проверить их на детекторе лжи.

– Как поживает ваш муж? – вежливо осведомился Лестер-Смит и, поставив портфель на тротуар, проворно нагнулся за моими книгами.

– Бен? – Я произнесла имя так, словно вдруг вспомнила о письме, которое забыла отправить. – Прекрасно. Занят, как всегда. Но в ресторанном бизнесе иначе не бывает.

Не то чтобы я не обожала моего изумительного супруга, но, сами понимаете, с детьми, магазинами, не говоря уже о моих общественных обязанностях, могла не вспоминать о нем часами, пока дело не доходило до приготовления обеда или рубашек, отданных в старку. Но, конечно, с появлением швейцарской прислуги все изменится.

– А как малыши, миссис Хаскелл?

– Эбби и Тэм – моя радость и гордость! – Я одарила собеседника сияющей улыбкой, намного превышающей в яркости уличный фонарь.

– Мне, старому холостяку, трудно понять, как вам удается справляться с двумя карапузами.

Из-за угла налетел резкий порыв ветра, и щеки Лестер-Смита приобрели персиковый оттенок. Начался дождь, капли падали лениво и медленно, словно испытывая наше терпение. Полковник подал мне аккуратно сложенную стопку книг, поднял портфель и тщательно отряхнул.

– Надеюсь, теперь, когда детки подросли, вам стало полегче.

– Они как раз вошли в ужасный период обезьянничания, – с плохо скрываемой гордостью сообщила я. Мы поднимались по ступенькам, убыстряя шаг в такт участившимся каплям дождя.