История Тенделео   ::   Макдональд Йен

Теперь и женщины, и мужчины неотрывно смотрели на яркую голубую черту в небесах; из глаз их медленно текли слезы. Многие садились прямо на землю и, положив фонарики на колени, в растерянности качали головами, не зная, что им теперь делать. Старики накрывались платками, плащами, газетами; остальные последовали их примеру, и вскоре уже все жители поселка сидели на шоссе, спрятав головы под чем попало. Один Высочайший остался стоять. Выпрямившись во весь рост, он смотрел на яркий голубой след, разрезавший ночь надвое.

– Какая красота! – выдохнул Высочайший. – Подумать только: я вижу это своими собственными глазами!

Он стоял так до тех пор, пока светящийся объект не исчез во мраке за грядой холмов на западе, но я видела его отражение в глазах учителя. Прошло много времени, прежде чем эти крошечные искорки тоже погасли.

Казалось, все кончилось благополучно, но растерянность осталась. Люди были напуганы и в то же время испытывали радость от того, что непонятный предмет, словно ангел смерти, пролетел над Гичичи! Многие еще плакали, но слезы облегчения ни с чем не спутаешь.

Кто-то вынес из дома радио на батарейках. Другие поступили так же, и вскоре все мы собрались небольшими группами вокруг своих приемников. Буквально через несколько минут вечерняя музыкальная передача была прервана срочным выпуском новостей, и диктор объявил, что в двадцать часов двадцать восемь минут в Центральной провинции упал еще один биоконтейнер.

При этих словах многие снова заплакали и запричитали. Потом кто-то крикнул:

– Тише!

Жалобные вопли затихли, а я подумала, что каким бы страшным ни было сообщение, доносящиеся из мрака всхлипывания были стократ страшнее.

Еще диктор сказал, что контейнер упал на восточном склоне хребта Ньяндаруа неподалеку от Тусы – небольшой деревеньки кикуйо. Где находится Туса, мы все хорошо знали – у многих там были родственники. Через Тусу ходил междугородный автобус до Ньери. От Тусы до Гичичи было не больше двадцати километров.

И снова над темным шоссе раздались крики, стенания, молитвы, но большинство молчало. Мы все понимали – наше время истекло. За четыре года чаго поглотило Килиманджаро, Амбосели и приграничный район Наманга и теперь двигалось по шоссе А-104 к Каджадо и Найроби. Но мы никогда не задумывались об этом, продолжая жить, как жили, в глупой уверенности, что когда чаго наконец доберется до нас, мы не оплошаем. И вот оно оказалось в каких-нибудь двух десятках километров от Гичичи. Чаго как будто говорило: двадцать километров это четыреста дней – вот сколько времени у нас осталось.

Первым поднялся Джексон, владелец мастерской по ремонту «пежо». Он слегка наклонил голову набок. Потом поднял палец, и все затихли. Джексон посмотрел на небо:

– Вы слышите?

Я прислушалась, но ничего не услышала. Тогда Джексон показал на юг, и мы сразу поняли, что он имеет в виду. Ночь звенела от гула моторов. Над темными верхушками деревьев на дальнем краю долины один за другим вспыхивали яркие огни. Их становилось все больше – десять, двадцать, тридцать, еще и еще. Вертолеты кружили над Гичичи, словно саранча: казалось, грохот их турбин заполнил собой весь мир. Я замотала голову платком, заткнула ладонями уши и громко закричала, перекрывая шум, но все равно мне казалось, что моя голова вот-вот разлетится на куски, будто глиняный горшок.

Вертолетов было ровно сорок. Они прошли так низко над поселком, что от поднятого винтами ветра жестяные крыши домов гремели и лязгали, а взвихренная пыль засыпала глаза и скрипела на зубах. Многие дети кричали и махали им фонариками и белыми школьными рубашками, пока вертолеты не достигли гребня горы и рев турбин не растворился в звоне и стрекотании ночных насекомых.