Иствикские ведьмы   ::   Апдайк Джон Хойер

Парусники растворились в море, а сам воздух загудел от общего рева включенных двигателей, вспенивающих воду залива на пути к гавани. Ветер вдруг стих, и затем припустил дождь, большие ледяные капли били больно, как крупный град. Мимо Александры, увязая в песке, пробежала влюбленная парочка, покрытая золотистым загаром; они торопились к машинам, припаркованным в дальнем конце пляжа, за купальнями. Прогремел гром где-то на вершине темного облачного утеса, перед которым быстро проносились гонимые ветром светлые облачка. Они походили то на гусей, то на размахивающих руками ораторов, то на распутанные мотки пряжи. Ливень перешел в частый мелкий дождик и хлестал пенными белыми струями, когда ветер перебирал его пальцами, как струны арфы. Александра стояла неподвижно под холодным дождем и повторяла про себя: «Иэзоилл, Мьюзил, Пьюри, Тамен». Коул скулил у ее ног, запутавшись в веревке. Блестящая шерсть прилипла к телу, он дрожал. Сквозь дождевую завесу она увидела пустой пляж. Отвязала веревку и спустила собаку.

Но Коул испуганно прижался к ее ногам; сверкнула молния, один раз, затем еще и еще. Александра считала секунды до удара грома: пять. По приблизительным подсчетам это означало, что она вызвала бурю в диаметре десяти миль, если удары грома идут из эпицентра. Гром сдержанно пророкотал. Крошечные пестрые песчаные крабы дюжинами вылезли из норок и торопливо пятились боком в кипящее пеной море. Их панцири были того же цвета, что и песок, и крабы казались прозрачными. Александра заставила себя забыть о жалости и с хрустом раздавила одного краба подошвой босой ноги. Принесла жертву. Всегда должна быть жертва. Это один из законов природы. Приплясывая, она давила одного краба за другим. По лицу от линии волос к подбородку струилась вода, и на жидкой пленке светились все цвета радуги, настолько взбудоражена была ее аура. Молния продолжала делать с нее моментальные снимки. Подбородок у нее был раздвоен, и кончик носа тоже – чуть-чуть. Привлекательность ей придавали широкий чистый лоб под светлыми крыльями волос, разделенных прямым пробором и заплетенных в косу, и проницательный взгляд глаз, где совершенно черный магнит зрачка словно отталкивал одноименно заряженный край радужки стального металлического оттенка. У нее были полные, четкого рисунка губы с приподнятыми уголками, и всегда казалось, что она улыбается. К четырнадцати годам Александра выросла до ста семидесяти трех сантиметров и в двадцать лет весила пятьдесят пять килограммов. Теперь ее вес был где-то семьдесят два с половиной. Став ведьмой, она позволила себе не следить за собой.

Как маленькие песчаные крабы казались прозрачными на пестром песке, так и промокшая Александра ощущала себя прозрачной в потоках дождя, растворившись в нем и сравнявшись с его температурой. В небе над морем появились длинные пушистые облачка, гром превратился в тихое ворчание, а водяной поток в теплый дождик. Этот ливень никогда не попадет ни в какие метеокарты. Краб, которого она раздавила первым, все еще шевелил клешнями, как крохотными бледными перышками на ветру. Коул – его страх, наконец, прошел – гонял кругами, все шире и шире, оставляя по четыре отпечатка когтей каждой лапы рядом с треугольным узором лапок чаек, более тонкими следами куликов и пунктирными каракулями крабов. Все эти существа из другого, сопредельного нашему мира – краб с глазами на тоненьких стебельках, передвигающийся на цыпочках боком, ракообразная морская уточка, которая, угнездившись у вас на голове в своем створчатом панцире, роняет кусочки добычи вам прямо в рот, – были осыпаны дождевыми каплями. Намокший песок цветом напоминал цемент. Ее одежда, даже белье, так прилипли к телу, что она показалась себе похожей на гладкую белую статую работы Сигала, а все ее выпуклости и выступающие кости словно слизал туман.