Из мест, покрытых тьмой   ::   Матесон Ричард

Барабанные удары участились и слились в сплошной оглушительный грохот в его ушах, его сердце бешено колотилось. «Нет!»

Руки Лорис опустились и потянулись к халату Питера. Дыхание Патриции за спиной доктора стало хриплым и судорожным. Дженнингс искоса взглянул на лицо Пэт, перекошенное от муки, и снова обратил все свое внимание на Лорис. Учащенный шум барабанных ударов, хор поющих голосов, хлопки в ладоши смешались в его ушах, его голова шла кругом, комната расплывалась перед глазами. В полубреду он видел, как Лорис ласкала Питера, а дикое лицо молодого человека было исполнено такой муки и боли, точно он агонизировал. Лорис придвинулась ближе к Лангу. Еще ближе. Теперь красивое расслабленное тело девушки приникло к телу Питера, а ее руки крепко его обнимали.

— Иди ко мне, — ее голос звучал развратно и влекуще, — иди ко мне!

— Прочь от него! — дико закричала Патриция, рванувшись со своего места. Стряхнув оцепенение, Дженнингс увидел, что Патриция тянется к Лорис, которая в это время приникла к Питеру.

Дженнингс схватил Пэт, сам не понимая, почему он так поступает, и стал оттаскивать ее прочь — он чувствовал, что должен поступить именно так. Патриция билась в его руках, ее щеки горели, она шумно дышала и тряслась от ярости.

— Прочь от него! — снова закричала она Лорис. — Убери от него свои руки!

— Патриция!

— Дай мне уйти отсюда!

Дикий крик боли, который издала Лорис, парализовал их. Она упала на спину, на пол, было похоже, что у нее коллапс. Ее руки и ноги судорожно сжимались и разжимались, тело выгибалось. Дженнингс пришел в сильнейшее смятение.

Он взглянул на лицо Питера и понял, что мучения оставили молодого человека. Только изумление и замешательство были теперь на лице Ланга.

— Что это? — спросила Патриция.

Голос у Дженнингса стал глухим и тихим.

— Она забрала себе его боль, — ответил он.

— Ох, боже мой, — пораженная Патриция в испуге смотрела на свою подругу.

«О чувстве, что вы должны проглотить тяжелый шар, потому что иначе нельзя раздавить змей, шевелящихся в ваших внутренностях...» — вспомнилось Дженнингсу. Он смотрел на корчившееся от боли тело Лорис, на спазмы, на судороги ее ног. Магнитофон на столике щелкнул и замолчал, и в тишине, которая так внезапно наступила, Дженнингс услышал страшное дыхание и стоны боли, которые вырывались с хрипом из горла Лорис. «Ощущение, что ваша кровь стала едкой кислотой, что вы разваливаетесь на части, если пошевельнетесь, потому что ваши кости пусты, из них все вынуто...» Распахнутыми глазами Дженнингс следил за агонией Лорис, которая спасала Питера от мучений. «Чувство, что ваш мозг глодают гадкие голодные крысы, что глаза ваши расплавились и сейчас потекут по щекам...» Ноги Лорис снова дернулись, она выгнула спину и несколько раз вздрогнула. Ее плечи ходили ходуном.

Ее ноги стучали по полу от резкой дрожи, пока не замерли безвольно. Ее бедра сжимались, грудь дрожала, дыхание было тяжелым и жутким.

— Питер!

Испуганный голос Патриции заставил Дженнингса обернуться. Питер блестящими глазами смотрел на Лорис. Он опустился па колени, потом — на четвереньки; в его фигуре не было ничего человеческого. Он пополз к Лорис. Дженнингс схватил его за плечи, но с Питером теперь было не так-то легко справиться. Он продолжал тянуться к негритянке.

— Питер!

Ланг старался оттолкнуть доктора в сторону, но Дженнингс вцепился в него изо всех сил.

— Питер, ради бога!

Горячее дыхание Ланга обожгло щеку доктора. Дженнингс отчаянно схватил Питера за волосы и так крутанул его голову, что лицо молодого человека скривилось от боли.

— Не сходи с ума, ты же человек! — крикнул Дженнингс — Ты же человек!

Питер мигнул. Потом он уставился на доктора глазами только что народившегося на свет младенца.