Карибский реквием   ::   Обер Брижит

«Если это вас не смущает», – добавила она, одергивая платье. Даг поспешил упокоить ее, заявив, что это не составит для него никаких проблем. Его отец, франкоязычный луизианец, как таких называют, «кажён», женился на черной карибке из Сент-Винсента [2] , а поселились они на Дезираде [3] , на французской территории.

– Так что, хотя я и американец, до восемнадцати лет в Соединенных Штатах не был, – зачем-то счел нужным объяснить он ей.

Она вежливо улыбнулась и рассеянно бросила:

– Очень трогательно…

После чего Даг почувствовал себя полным кретином.

Он взял лист белой бумаги, свою любимую ручку – «Паркер» с толстым пером – и записал: «Понедельник, 26 июля», – в то время как Шарлотта неодобрительно следила за ним взглядом. И зачем она сюда явилась? Агентство «Мак-Грегор» имело прекрасную репутацию, но тип, сидящий в данный момент перед нею, никак не соответствовал сложившемуся у нее образу частного детектива: на нем была длинная футболка с пестрой надписью «Король Сильвер», мятые хлопчатобумажные брюки и грязные башмаки. Его выбритая от затылка до висков голова, примитивная татуировка на узловатых предплечьях дополняли портрет, более похожий, по ее мнению, на изображение какого-нибудь хулигана из Бронкса, чем на серьезного здравомыслящего следователя, которому больше подошел бы костюм от Хьюго Босса, шелковые подтяжки и туфли от Версаче.

Даг закончил свою писанину, размышляя о том, почему она так его рассматривает. Он поднял на нее глаза и произнес, не особенно стараясь выглядеть любезным:

– А что если начать сначала?

Начало – это было двадцать пять лет назад, на СентМари [4] .

Даг не сумел подавить вздоха. Сколько лет прошло с тех пор, как он в последний раз был на Сент-Мари? Двадцать? Двадцать пять? Несмотря на это, он почти наизусть мог воспроизвести текст буклета туристического агентства: «Гористый остров в обрамлении райских песчаных берегов, лежащий зеленым бриллиантом в Карибском море, в пяти километрах к северозападу от Гваделупы, с населением 15 000 жителей на 140 квадратных километров». Место, совершенно нетипичное, тем не менее достаточно хорошо воспроиз-водило то, что гиды именовали «разнообразием Карибского пейзажа». Он услышал свой собственный голос:

– Сестра моей матери держала сувенирную лавочку в городке Вье-Фор [5] . В детстве я проводил там все каникулы.

– Именно там я и родилась.

Что касается Дата, то он родился на Дезираде, уже тому сорок пять лет назад. Неужели сорок пять? Это невозможно: должно быть, паспорт лжет. Он чувствовал себя таким же сильным и здоровым, как в юности.

– Дыра дырой, – добавила Шарлотта с презрительной гримасой.

Даг придерживался иного мнения: в его детстве не было времени более приятного, чем то, что он провел в этом маленьком сонном городишке. Нет, в самом деле, почему он больше никогда туда не наведывался? Он внезапно вспомнил строптивого подростка, каким был в то время, и о том, какое его вдруг охватило презрение к этой «крысиной норе». В последний раз он оказался там после смерти отца, чтобы навестить тетку, его единственную оставшуюся к тому времени родственницу, которая продолжала писать ему письма по-креольски на разлинованных листах бумаги, надушенных фиалкой. Два года спустя и она в свою очередь отправилась в мир иной: она слишком много ела, артерии не выдержали, тетку нашли скрючившейся за кассой своей лавочки, рука сжимала набитое соломой чучело игуаны.

– Итак, я в вашем распоряжении, – заявил он с наигранной бодростью.

Она бросила на него презрительный взгляд, как если бы услышала непристойное предложение, и продолжила свой рассказ.

Ее мать, Лоран, француженка, вышла замуж за одного высокопоставленного чиновника из Сен-Мартена, отставника из почтового ведомства.