Янтарный единорог   ::   Гуськова Татьяна

На столешницу закапала кровь.

Теперь забавная шутка превратилась в «наших бьют». Собутыльники незадачливого воителя забыли про ссору с ним и всем скопом двинулись к наглой девке.

Девушка распустила завязки плаща, движения ее были спокойны, будто и не на нее двигалась толпа разъяренных мужиков.

Мгновение — и она на столе! Узкий длинный меч в ее руке появился, словно из воздуха.

Первый получил рукоятью в лицо. Сверкнул серебром дракон, обвивающий рукоять, и обидчик отступил, заливаясь кровью.

Еще некоторые поплатились за горячность, награжденные синяками — девушка била плашмя, не пуская в ход лезвие, — отступили.

Раздавшийся грохот заставил всех вздрогнуть. Хог выдернул секиру из обломков стола и мрачно посмотрел на толпу.

— Убирайтесь!

Вооруженная девушка, доказавшая свое умение владеть клинком, да вдобавок к ней злющий северянин с секирой отбили у всех охоту подраться. Впрочем, к Эмульду это не относилось, он был свой и понятный, на нем и выместили все зло.

— Спускайся, — предложил Хог девушке. Перед его глазами блестело голубоватыми бликами ясное лезвие меча. Северянин оценил его по достоинству. Странная ковка. Лучшие мечи на западе ковались в Марке, но им было далеко до этого клинка, тем не менее, меч был сделан на маркский манер или же маркские клинки подражали ему...

Словно не заметив протянутой руки, незнакомка легко спрыгнула вниз и только после этого убрала меч в ножны.

Девушка оказалась на самом деле выше, чем он думал, и доставала ему почти до подбородка, она была рыжей, как осенние листья, глаза скрывала неровно обрезанная челка, остальные волосы были заплетены в косу.

— Я Хог, — сказал северянин. — Хотя некоторые называют меня Бешеный Волк.

Девушка улыбнулась.

— Прозвище? — от ее голоса у Хога гулко стукнуло в груди, такого он никогда не слышал. — Меня тоже называют по-разному: и Осенний Лист, и Лисий Хвост, но чаще всего просто Лисица или Рыжая. Зови, как больше понравится.

Прозвищ действительно было много, все они ей подходили, но настоящего имени среди них не было, это Хог сразу понял.

Овальное лицо с нежной кожей, лет ей было не больше восемнадцати-девятнадцати, на левой щеке рядом с ухом белел шрам, будто чьи-то крепкие когти разодрали кожу, мочки уха не было вовсе. Почему она, вместо того чтобы радовать отца с матерью и морочить парням головы, а то и уже нянчить детей, ходит с мечом по корчмам?

— Пойдем, — сказал Хог, — нельзя тебе здесь оставаться. Здесь неподалеку живет одна знахарка, провожу тебя, там переночуешь.

Окошки в доме Голты еще мерцали неверным янтарным светом, пробивающимся сквозь неплотно притворенные ставни. Хог зашел не стучась, девушка шла за ним. Знахарка встретила северянина хмуро, а, увидев его спутницу, и вовсе разворчалась. Бормоча что-то про мужскую глупость, она увела девчонку за собой. Голта, несмотря на свое ворчание, была женщиной доброй, никогда не отказывала Хогу в помощи, когда тот приходил с ранами или какими хворями, даже если у непутевого не было денег.

Уразумев, что женщины уединились надолго, Хог взял одеяло и улегся в сенях на лавке. Было довольно прохладно, но такой холод привычному ко всему северянину был нипочем. Уснул Хог быстро и спал крепко, но проснулся сразу. Кто-то шел к нему. Шума шагов он не слышал, лишь намек на них, но этого хватило, чтобы сон слетел окончательно. Хог лежал не шевелясь, ожидая дальнейших событий, ничем не выдавая своего пробуждения, даже посапывая, будто во сне.

Легкие пальцы коснулись одеяла, которым он укрывался. Шелест слов на незнакомом языке. Сквознячок пробежал по щеке. Наступила тишина. Северянин хотел встать и проверить все, но глаза помимо воли закрылись, и он уснул.

Утром Хога разбудил заливистый петушиный крик.