Эй-ай   ::   Вартанов Степан

Луч второго лазера – первый по-прежнему вырезал новую дверь в жаропрочном пластике – прошил перегородку и проделал аккуратную дырочку в бортовой рации.

– Связь с наземными службами утеряна, – как ни в чем не бывало сообщил компьютер. – Если проблема повторится, свяжитесь, пожалуйста, с фирмой – разработчиком оборудования…

Джон ожидал, что дверь упадет в пилотскую кабину, но он ошибся. Вместо этого тонкий пластиковый лист втянули обратно в грузовой отсек – и именно в этот момент пилот открыл огонь…

* * *



Личное оружие в армии! Об этом можно написать не одну диссертацию – и они были написаны. В целом, все авторы склоняются к единому мнению – оружие становится все легче, мелкокалибернее и соответственно уменьшается убойная сила боеприпасов. Если в начале двадцатого века винтовка, которую носил пехотинец, была едва ли не длиннее его самого и вполне могла за неимением другого противника использоваться для охоты на слонов, то в начале двадцать первого на вооружении армии НАТО стоял автомат “Кобра” длиной всего с локоть.

Почему это произошло? Потому, как ни странно, что прочая боевая техника становилась все сложнее и совершеннее. Для того чтобы с ней работать, руки военнослужащего должны были быть свободны. И для чего, скажите на милость, таскать с собой тяжеленную винтовку человеку, обслуживающему зенитный комплекс? Или вертолет? Что делать с винтовкой в вертолете? Да к тому же вероятность встречи лицом к лицу с врагом для солдата двадцать первого века была неизмеримо меньше, чем для его коллеги из прошлого столетия. Оружие было нужно главным образом на случай, когда бойца захватывали вражеские диверсанты по дороге из уборной к пульту, и даже в этом случае он обычно не успевал его применить. Возможно, в двадцать втором веке армии предстояло отказаться от этой ненужной и дорогостоящей идеи – носить личное оружие… Что бы ни думали на эту тему русские с их автоматом Никонова…

Первая очередь прошла выше цели. Ничего удивительного: ожидавший одетых в бронежилет диверсантов, Джон целился в голову, то же, что вкатилось в кабину его летающей крепости через дырку в стене, было нормальному человеку в лучшем случае – по пояс. В том, что, увидев ЭТО вблизи, пилот не упал в обморок, а снизил прицел и вторично нажал на спуск, безусловно, заключалось больше мужества, чем во всей его предыдущей карьере в американской армии. Летающая задница или нет, но Джон был солдатом и действовал так, как следовало солдату. Другое дело, что пользы от этого не было никакой – ЭТО было бронировано.

ЭТО представляло собой метровой высоты устройство на четырех гусеницах, способных поворачиваться независимо друг от друга, обеспечивая ему высокую маневренность и почти неограниченную проходимость. Бронированный корпус был “зализан” – несомненно, дополнительная защита от пуль – и радовал глаз белым цветом. Джон не знал этого материала, между тем перед ним был мимикрил, пластик-хамелеон, позволяющий агрегату менять цвет – от маскировочного, чтобы не видели люди, до белого, чтобы уменьшить поражающий эффект от лазерного оружия. При должном умении можно было даже заставить мимикрил создавать голограммы.

Верх сооружения венчала вращающаяся башенка, и оснащена она была тем самым лазером, из-за которого кабина вертолета заполнилась сейчас удушливым едким дымом. Лазер был направлен на пилота, и тот счел за лучшее опустить автомат.

– Выполняйте наши приказы, и вы останетесь живы.

Это было еще одним потрясением – нападающий использовал синтезатор речи. Значит ли это, что перед ним очередной робот, ведь человеку синтезатор ни к чему? Или это все-таки радиоуправляемая игрушка, и где-то за пультом сидит живой террорист?

– Я постараюсь.

* * *



Разговоры, которые Эй-Ай вели между собой, происходили по радио, и слышать их Джон не мог.