Эон   ::   Бир Грег

– Но почему такая секретность?

– Ну, Гарри, вы меня удивляете. – Джудит тепло улыбнулась. – Когда прилетают инопланетяне, правительство всегда стремится сохранить тайну.

2. Aвгуст 2001 года, аэродром Подлипки под Москвой.



– Майор Мирский, вы отвлекаетесь.

– У меня скафандр протекает, товарищ полковник.

– Это не имеет значения. Вы можете пробыть в бассейне еще минут пятнадцать-двадцать.

– Есть, товарищ полковник.

– Теперь соберитесь. Вы должны завершить маневр.

Мирский заморгал, стряхивая заливающий глаза пот, и напрягся, пытаясь разглядеть стыковочный узел американского типа. Вода в скафандре уже добралась до колен; он ощущал струйку, просачивающуюся сквозь поясной шов. Чувство это невозможно было описать; майор надеялся, что полковнику Маяковскому оно знакомо.

Он должен был вставить изогнутый металлический стержень в два зажима-датчика. Чтобы обеспечить себе необходимую опору, Мирский зацепился ногой и правым запястьем за круглое кольцо, окружающее люк, используя L-образные крючки на ботинке и перчатке. Потом левой рукой…

(…как они измывались над ним в школе, в Киеве, теперь не существующем, все эти учителя с их идеями девятнадцатого века; как они старались заставить его пользоваться исключительно правой рукой, пока наконец, когда ему было уже почти восемнадцать, не вышел указ, официально амнистировавший детей-левшей…)

…Мирский вставил стержень на место. Он отцепил запястье и ногу и оттолкнулся.

Вода уже доходила до пояса.

– Товарищ полковник…

– Прежде чем люк откроется, должно пройти три минуты.

Мирский закусил губу и попытался повернуть голову внутри шлема, чтобы посмотреть, чем заняты его товарищи по команде. На расположенных в ряд стыковочных узлах работали двое мужчин и Ефремова. Где Орлов?

Вот он! Откинув голову назад, Мирский увидел Орлова, которого буксировали к поверхности бассейна три аквалангиста. Поверхность, чудесная поверхность, сладкий воздух и никакой заливающейся в скафандр воды. Сейчас он этого уже не чувствовал – уровень поднялся выше пояса.

Крышка люка сдвинулась с места. Послышался жалобный вой механизма, и крышка застыла, открывшись лишь на одну треть.

– Заело, – ошеломленно пробормотал он.

Мирский понимал, что упражнение будет считаться выполненным, когда он сможет войти в люк, а люк был в достаточной степени защищен от дурака и открывался лишь при определенных условиях – хваленая надежная американская техника…

– Очевидно, вы неправильно установили стержень.

– Все правильно! – настаивал Мирский.

– Майор!..

– Да, да! – Он снова ударил по стержню рукой в тяжелой перчатке, но не зацепился ногами и правой рукой, и его отнесло от люка; пришлось терять драгоценные секунды, подтягиваясь обратно с помощью фала. Зацепился. Ударил. Отцепился. Никакого результата.

Вода уже добралась до груди и, когда он наклонился, попала в шлем. Он случайно глотнул и закашлялся. «Ну вот, полковник решит, что я тону, и сжалится!»

– Покачайте, – посоветовал полковник.

Перчатки с трудом могли втиснуться в выемку, где теперь лежал стержень, удерживаемый на месте частично открытой крышкой. Он нажал на стержень, чувствуя, как наполняются холодной водой рукава и немеют пальцы. Нажал еще раз.

Его скафандр уже не плавал в невесомости – он начал тонуть. Дно бассейна было в тридцати метрах, а все три аквалангиста занимались Орловым. Ничто не сможет спасти его, если он не справиться с советской имитацией стыковочного узла своими собственными силами. Если он сейчас сдастся…

Но он не мог сдаться. С юности он стремился к звездам, и впасть сейчас в панику означало потерять их навсегда.