Эпоха мертвых. Начало. Том 2 (первая часть)   ::   Круз Андрей

Кстати, а американцы во Вьетнаме для солдат специальные алюминиевые поджопники производили. Бронежподжопники, так сказать. Если их М113 налетит на мину или фугас, и даже корпус не защитит от взрыва, то алюминиевая тарелка вроде как последний шанс. И говорят, иногда срабатывало. Особенно в плане защиты солдатских гениталий от взрывного повреждения.

Колонна тронулась с места, взревев дизелями, и тяжелые машины плавно покатили в сторону КПП. БТР по комфорту езды, на мой взгляд, так и «Мерседес» обгонит. Подвеска длинноходная, восемь толстых колес, как на перине везет. Это тебе не старушка-«копейка» [1] из тех, что у нас были, которая из тебя всю душу вытрясет и уронит при первом удобном случае, да еще и завоняет солярным выхлопом, закоптит всю морду.

Сам Соловьев сидел, свесив ноги в командирский люк, запихав себе под задницу подушку от какого-то дорогущего дивана, из коричневой альпаки. Рядом с ним из второго люка торчала голова в новом композитном шлемофоне, в очках и маске. Механ предусмотрительно прикрыл окна связанными друг с другом патронными ящиками, набитыми гравием, для пущей защиты, и смотрел теперь на дорогу через верх. Интересный шлемак, никогда таких не видел. У нас мазута в классических каталась, как четыре танкиста со своей собакой.

Моим соседом слева оказался среднего роста капитан лет тридцати с небольшим на вид, со светлыми усами и с плечами пугающей ширины. Единственный без маски и очки на шлем поднял. Он баюкал на коленях слегка потертый «Печенег». Справа сидел прапорщик, вооруженный АЕКом с подствольником и оптикой-однократкой, что очень на любителя, если можно так выразиться. Хотя, с другой стороны, после того, как человечество израсходует оставшиеся батарейки, только такая оптика сможет заменить коллиматорные прицелы. Эффект, конечно, не тот будет, но при достаточной тренировке не хуже.

Да, насколько же мы все же зависим от электричества? От того, которое идет по проводам, до того, которое мы добываем из маленьких цилиндрических батареек. Не будет этих самых батареек, и исчезнет подсветка прицельных сеток в оптических прицелах, тонкий лучик в коллиматорных не будет переносить в бесконечность прицельную метку, полетят на помойку фонарики, которые на батарейках. Уцелеет лишь то, что можно подзаряжать и в тех местах, где останутся дизель-генераторы. А сколько они проработают? Насколько я помню, если не ошибаюсь, конечно, то через пять-шесть лет даже хранящееся топливо начнет приходить в негодность, «выдыхаться», и если к тому времени не наладят выпуск топлива иного, то все, тогда все встанет окончательно.

Между тем наш оторвавшийся вперед о колонны БТР провилял по лесной дороге, на которой нам, кстати, не попалось ни одного мертвяка, и вырвался на пустынное Ленинградское шоссе. Абсолютно, совершенно пустынное, по которому не ехало ни единой машины. Все. Исход из Москвы завершился, равно как и из ее пригородов. По крайней мере, с этой стороны. Фонари вдоль дороги не горели, еще густую сумеречную полутьму рассекали лишь лучи наших фар. Соловьев счел, что пока соблюдать светомаскировку без надобности. В стоящих поодаль от дороги домах Солнечногорска кое-где светились окна, но были ли там люди, или просто свет не был выключен? А кроме горящих окон местами были видны и горящие пожары.

— Откуда энергия? — спросил я сидящего молча капитана.

— От МЧС. Они вместе с эфэсбэшниками и частью внутряков электростанции и распределительные сети взяли под охрану. Поделили обязанности. Армейцев на топливо и заправки кинули, нас вот как разведку все больше пользуют, а они энергетику приняли.

— И сколько продержатся?

— Недолго, наверное. По слухам, атомные станции уже начали в крепости превращать.