Эра Водолея (главы из романа)   ::   Галихин Сергей

И за мной уже приходили, и в розыске я был.

- Почему был?

Костя не успел ответить. Дорога была перегорожена самосвалом.

На перекрестке машину остановили самооборонщики. Чуть в стороне стояли трое солдат в полном вооружении с автоматами наперевес и разговаривали с владельцем желтой "Волги"-такси. К "рафику" подошел человек в серой тройке и черной широкополой шляпе. За ним шли двое небритых самооборонщиков.

Все остальные обитатели блокпоста встали с ящиков, на которых сидели, и перевели свое внимание на подъехавшую машину. Костя открыл дверь и вышел из "рафика".

- Документы, - скомандовал тот, что был в серой тройке.

Костя передал ему серебряную карточку, оставленную Сойкиным. Срок ее действия заканчивался, но попробовать все же стоило.

- А остальным что, особое приглашение нужно?

- Они со мной.

Представитель Комитета национального спасения посмотрел на Костю, как бы оценивая, по Сеньке ли шапка, и отошел к справочной машине.

Самооборонщики медленно подошли к "рафику" и окружили его. Солдаты взяли из рук водителя "Волги" две банки тушенки. Самосвал завелся. Солдаты передернули затворы и перевели свое внимание на "рафик". Самосвал освободил дорогу и, когда "Волга" проехала, снова перегородил ее.

Через минуту представитель вернулся и отдал Зубкову его карточку.

- С тобой все понятно. Где документы остальных?

- Я же сказал, что они со мной, - терпеливо повторил Костя.

- Твоя карточка не дает тебе права на сопровождающих лиц. И форма у них морская. А от тебя, - принюхался представитель, - говнецом попахивает. Не ты ли на Большой Якиманке с морячками был?

- Если уверен, что не дает, тогда позвони кому-нибудь из них и скажи то же самое.

Зубков протянул представителю три визитные карточки: Сиверина, Жердина и Сойкина. Судя по изменившемуся лицу представителя, Зубков понял, что для него эти фамилии одна другой страшнее.

- Ладно, пропусти их, - сказал представитель сержанту и повернулся к человеку у компьютера. - А номер карточки "этого" зафиксируй. Разберемся еще. Свободны.

Самосвал снова завелся и освободил дорогу. "Рафик" медленно тронулся с места и проехал мимо недовольных лиц самооборонщиков. "Значит, можно и без разрешения ездить, если в багажнике десяток банок тушенки", - отметил про себя Костя.

В газете появление матросов произвело почти такой же эффект, как появление Ленина на Путиловском заводе. Все, включая уборщицу тетю Клаву, собрались в актовом зале. Охрана сразу же прекратила пропуск в газету посторонних. Через полчаса у проходной собралась небольшая, человек в тридцать, группа журналистов из других изданий. Они ни в какую не хотели уходить и просили разрешить присутствовать на пресс-конференции. Вскоре после просьб послышались обвинения в нарушении закона о свободе получения информации и угрозы, что за это придется ответить по закону. Назревала маленькая буза. Хозяину газеты пришлось выйти и успокоить толпу. В конце концов "чужих" журналистов пустили на пресс-конференцию при условии, что они обязательно укажут, где услышали информацию, когда и при каких обстоятельствах. За пять минут до этого Зубков предложил дождаться, когда матросы расскажут все, что знают, а потом, когда "чужие" журналисты разойдутся, он сам выступит и расскажет все, что с ним было за этот вечер.

Так и сделали. Оставался неясным один вопрос: откуда "чужие" узнали о поздних гостях? Главный редактор распорядился отключить все телефоны сразу же, как только Зубков вошел в его кабинет и сказал, кто ждет в приемной. Сотовая связь не работала уже который день. Да и передвигаться по городу во время комендантского часа и без специального разрешения...

Загадку помогла решить служба внутренней безопасности.