Каменное эхо   ::   Имранов Андрей

Аннотация: Четыреста лет назад случилась битва, в которой силы Света окончательно и бесповоротно победили силы Тьмы. Так что жизнь современного белого мага спокойна и безмятежна, хотя и маг-то он без году неделя - третий год Академии, еще даже Посвящения Свету не прошел. Неудивительно, что за неожиданное, интересное и даже вроде как опасное - задание студент берется с вострогом. Надо-то - всего лишь побывать в руинах города, в котором когда-то и произошла та самая битва, называемая сегодня Последней. Сущий пустяк, казалось бы, да вот только, оказывается, не все темные маги выведены под корень, да и Последняя битва, как выяснилось, проходила не совсем так, как описано во всех учебниках истории. Цепь неожиданных встреч и совпадений приводит главных героев в самый центр стремительно закручивающегося водоворота событий. Совсем не просто удержаться на поверхности, когда все пути ведут только вниз, каждый следующий выбор - между тьмой и Тьмой, между злом и еще большим злом. Как глубоко может спуститься человек, оставаясь человеком?

---------------------------------------------

Андрей Имранов

Каменное эхо

Часть 1. Лай дохлой собаки

1. Малик Локай по кличке 'Малек'

Ведя допрос свидетельницы, я неожиданно ощутил действие враждебно настроенной непреодолимой силы в лице собственной жены, случайно проходившей мимо.



Из доклада некоего городского дознатца своему капитану по поводу следов побоев на лице.



До того, как приехать в Джубан поступать в академию, я жил с родителями в небольшом селении за отрогами Серых Гор. Село наше стояло посреди лиственных лесов, и, за дворами, текла небольшая, чистая и очень холодная речка. Я любил осенью стоять у воды и смотреть на плывущий мимо ковер сброшенных лиственницами иголок. Казалось, что можно выйти в самую середину, не провалившись, поверхность будет щекотно и мягко пружинить под ногами, как медвежья шкура, и речка понесет меня далеко-далеко, за гречишные поля, за холмы за ними, за пасеку дяди Миклоша и дальше - куда? А еще я думал, что иголочки похожи на людей. Сколько их остается лежать в лесу под деревьями - никто не скажет. Наверное, и слова-то такого нет, чтобы сказать, сколько. Много. Но некоторые иголки падают в воду и уплывают. Некоторых прибьет к берегу или к коряге в трех шагах от родного дерева, некоторые проплывут лигу-другую, перед тем, как прилипнуть куда-нибудь или закрутиться в омуте, намокнуть и утонуть. А некоторые -уплывут далеко, в сияющие дали, и что там с ними случится - Гор ведает. Они разные, эти иголки - одни покороче, другие подлиннее, одни прямые, другие скручены, но вот ведь что важно: это никак не влияет на то, как далеко они уплывут. И что еще важнее: кто скажет, где лучше превратиться в гумус - под родным деревом или в тыще тыщ ли от него?

В свою четырнадцатую осень я рассказал эти (и некоторые другие) свои мысли отцу. Отец вздохнул, покачал тяжелой головой и произнес: 'Не выйдет из тебя доброго селянина, не выйдет'. И более ничего не сказал, но я уверен, что именно тогда отец и решил отправить меня в город. Помню, сколько шума было, когда отец объявил свое решение - отдать меня на обучение в гимнасию. Особенно Робин недоволен был - он жениться собирался и те деньги, что на мое обучение пойдут, ему бы ой как пригодились. Но отец своих решений не менял, расшумевшегося старшего огрел по шее, на остальных прикрикнул и пошел Гнедка запрягать. А я так и стоял с разинутым ртом, и мысли мои вились, как рой растревоженных пчел.

Из гимнасии я сбежал через два месяца. Наивный сельский подросток оказался идеальной мишенью для жестоких насмешек городских гимнасистов.