Камешек в жерновах   ::   Малицкий Сергей

 – Черный диск для нас – знак общей скорби об уничтоженной родине. Черный диск – это символ того, что Алатель не может согреть нас и осветить наш путь, пока украденные нечестивцами языки пламени Эла скрываются в тайных хранилищах Эл-Айрана.

– В тайных? – презрительно усмехнулся Валл. – Что-то я не слышал, чтобы первосвященник храма Эла в Империи слишком уж таился!

– Этот подвиг – вернуть божественное пламя собственному народу – достойное испытание для твоей доблести, принц! – почтительно поклонился Урисс. – Что еще ты хочешь узнать?

«Зачем отец задушил мать?» – едва не выпалил принц, но сдержался. Урисс покорно ждал вопросов.

– Ладно! – отрезал Валл. – Зови рабынь. Дорога не станет короче, пока не сделаешь первый шаг! К тому же я хочу есть, а в соответствии с обрядом сегодня мне придется остаться без обеда.

– Твоя воля скоро станет волей короля! – снова склонился перед принцем Урисс и размеренно ударил несколько раз в ладоши.

С первым ударом двери бывших покоев Альмы распахнулись, и оттуда выбежали рабыни. Запахло цветочными маслами. Нежные, боязливые руки подняли принца, уложили на стол, сняли одежду и принялись готовить к обряду. Ничто старое не должно было перейти в его новую жизнь. Девичьи руки омывали тело, обрезали ногти, тщательно сбривали волосы. Валл погружался в состояние блаженства, оставаясь холодным и безучастным. Уроки Сайрса не прошли даром. Принц легко управлялся с внутренним пламенем. Когда прохладная ткань ритуального платья коснулась тела, он услышал довольное кряхтенье Урисса. Вновь раздались хлопки, рабыни поспешно прошелестели босыми ногами по каменным плитам, а со стороны главной галереи раздалось лязганье доспехов. Гвардейцы Эрдвиза пришли за своим новым правителем. Не прикасаясь к принцу, они подняли его на плечи вместе со столешницей и понесли к выходу.

Валл плавно плыл в воздухе и, не открывая глаз, угадывал, где он. Вот твердое ложе слегка наклонилось, шаги гвардейцев стали чаще – они спускаются по главной лестнице. Вот запах цветущий ароны защекотал ноздри, послышалось журчанье воды, лицо обдало свежестью. Весна. Старый садовник Нарс открыл створки окон зимнего сада. Вот тело овеяло холодом, отзвук чеканных шагов затих, дыхание вармов гвардейцев шорохом проникло в уши – ряды стражи выстроились на площади запретного города до входа в черную пирамиду. Вот холод стал неприятным, напоминая стылость могильного склепа. Запахло копотью факелов. Вновь накренилось ложе, и шаги гвардейцев вновь стали чаще – они поднимались по лестнице к главному алтарю.

Валл приоткрыл глаза. Ничего нового, отличного от описания обряда, о котором он, кажется, знал все. Три каменных ложа, сходящихся изголовьями к алтарю, в котором вновь, как и вармы лет назад, торчал неказистый и простой на вид меч Икурна. Сатэ, начинающий расставлять извечные курильницы. Жрецы пирамиды, закутанные в багровые сутаны и напоминающие разжиревших свиней. Урисс, старающийся укрыться в тени. Сайре, вытирающий потные ладони об одежду. Бледный юноша, назначенный в жертву Бренгу, с наполненными ужасом глазами. Отец…

Король Эрдвиз лежал сложив руки на груди и смотрел вверх. В мгновение, пока гвардейцы опускали столешницу, Валл успел разглядеть сильные руки, твердый подбородок, седые, но еще густые волосы, почувствовал дыхание пожилого, но крепкого человека – и вдруг испугался. Внезапно он подумал, что однажды, пусть и через много лет, вот так же и сам, будучи еще крепким стариком, увенчанным славой воином, встанет перед необходимостью расстаться с жизнью в пользу своего пока еще не рожденного сына.

«Придет время, тогда и поговорим!» – успокоил себя Валл и крепко зажмурился. Уверенные руки подняли его с дерева и опустили на камень.