Канатоходцы   ::   Абрамов Сергей

Вот сейчас самый подходящий момент, чтобы расслабиться: мягкое кресло, кондишен, тишина. Проверят документы – и в город, в отель, в бар, как его… «Семь футов под килем». Я посмотрел на световое табло над турникетами и невольно вздрогнул: на нем появилась моя фамилия. И тотчас же её повторил чей-то голос, усиленный динамиком:

– Пилот Лайк – на дополнительную проверку в комнату номер семь.

Я встал. Итак, без проверки не обошлось. Ну что ж, я готов: не в первый и уж, наверное, не в последний раз.

Над комнатой номер семь горел фонарик с цветной надписью «Войдите».

Я толкнул дверь и вошел: ничего особенного – у стены пластиковый диванчик, два кресла перед столом. А за столом… Вот это уж совсем забавно: за столом сидел мой собеседник из бара, крепыш с седым ежиком. Он улыбался приветливо, ну, совсем как добрый знакомый:

– Я же говорил: мы ещё встретимся. Садитесь. – Он указал мне на кресло перед столом. – Вас я уже знаю. Вы Лайк, пилот с луны. А меня зовут Тейлор.



Глава вторая, в которой Лайка вызывают на дуэль

– Рад познакомиться, – сказал я.

Вот так штука: мой сосед в баре – туповатый фермер или моряк-каботажник – оказался контрразведчиком. И не простым, а главным, так сказать, контрразведчиком номер один.

Я усмехнулся, легко ругать себя за ошибку, когда она уже свершившийся факт. Угляди я в этом крепыше-боровичке что-нибудь подозрительное, я бы его так просто не отпустил: поболтали бы, знакомых общих поискали – нашлись бы знакомые, как не найтись, выпили бы ещё разок, а потом ещё и ещё – все это сближает. Сейчас самое время доставать шпаги – боевая стойка, клинок о клинок, выпад справа, укол – ну, кто кого?

Тейлор начал первым.

– Рад или не рад, все равно познакомились.

– Полагаю, вы уже знаете меня, и неплохо.

– Что значит «неплохо»? Расплывчатая и неточная формулировка, как, впрочем, и мои знания о вас. Что я знаю: документы, бумажки, протоколы. А факты – только вы сами. Поделитесь?

– Придется.

– Вот теперь точно: придется. Начнем с формальностей. Имя? Возраст? Должность? Ну, в общем, сами понимаете…

– Чабби Лайк. Тридцать шесть лет. Родился на севере. Отец – смотритель лесного заповедника. Матери не помню: умерла рано. Братьев-сестер не было: папаша так и не успел жениться – из своего леса носа не высовывал. Воспитывала меня тетка, сестра отца. Она и хозяйство вела. Да какое там хозяйство: дом, небольшое поле, а так – лес кормил. Стукнуло пятнадцать – удрал из дома. Болтался где мог. Грузчиком работал, матросом на суперкатерах. Поступил в Высшую школу навигаторов: здоровье у меня – дай бог, а учиться любил. Я тогда даже и не собирался пилотом стать: форма прельстила. Знаете, серебро, шнуры, аксельбанты – блеск и нищета, одним словом. А потом увлекся. Кончил с отличием, диплом выдали. Распределили на луну. Пять лет отлетал – год отпуска. Еще пять лет – ещё год. Вот он-то у меня впереди…

– Думаете, мне хочется слушать эту мякину?

– А вы спрашивайте сами. И мне легче будет ориентироваться, да и вам веселее. Все-таки общение, живой разговор.

– Живой разговор, говорите? Хорошее предложение. А не страшно?

– Шутки шутками, а все же ускорим процедуру. – Я выпрямился в кресле. – Сами понимаете, удовольствия она не доставляет.

– Я бы удивился, если б доставляла, – засмеялся Тейлор и сказал строго: – Вопросов будет много. Где отец?

– Умер семь лет назад. В прошлый отпуск видел его могилу. Тетка похоронена там же.

– Значит, одинок?

– Выходит, так.

– Привыкли?

– Имеете в виду работу? Пожалуй, луна – единственное место, где в охотку работаешь, иначе сопьешься или сойдешь с ума. Вот и работал, как проклятый, от сна до сна.

– Ваши рейсы?

– Луна-СВК – Луна-главная – исследовательские станции в кратерах.