Капитан Удача   ::   Белаш Александр Маркович

Мысль о побеге, вложенная в программу-«гарпун», сразу переходит в действие; киборг может ждать удобного момента сутки, двое – но пятьсот пятьдесят дней?! Нереальный срок. Он должен был засбоить, что для робота равносильно сумасшествию.

Командера удивило другое – мотивации. «Понравилось» – слово не из лексикона киборгов; служебные машины говорят: «я предпочёл», «я выбрал». «Было нужно» – он что, замышлял побег до получения ЦФ? Какие же опыты ставят военные на роботах, если те сами приходят к мысли о бегстве? Серийный мозг А на это не способен. Новый тип мозга?..

– Избавься от оружия, – настаивала Волна. – Сломай его и выкинь.

– Оно необходимо мне для защиты.

– Ты способен убить?

«И даже человека», – хмуро подумал безымянный.

– Да.

– Ты болен, друг. Согласись на тестирование. Гемелли-В – прекрасный программист, он вылечит тебя. Он проникает в мозг так изящно, что ты не заметишь.

– И не мечтайте. Я никому не позволю копаться в моих мыслях.

– Ну пожалуйста! Ты станешь нашим братом. Будем вместе работать, приносить людям пользу.

– Вряд ли у вас большие заработки. А я рассчитываю на хорошие деньги.

– Что ты умеешь делать?

– Не скажу. Но за вашу помощь я расплачусь по частям, не сомневайтесь. Не люблю быть должником.

– Ладно, – встал Командер. – У нас всё есть для монтажа?.. Значит, надо прикупить.

Ноздри безымянного глубоко замазали герметиком, брови и волосы на голове покрыли стекловидным клеем. Голову, заключённую в прозрачный короб, вместе с инструментами и запчастями промыли спиртом, и лишь после этого Трик и Лоск вложили руки в перчатки, встроенные в стенки монтажной камеры. Череп вскрывать они не собирались – тронешь что-нибудь не так, потом юстируй до посинения, – но меры предосторожности соблюдались, как при настоящей технической операции на конвейере General Robots. Ни пылинки в поле монтажа, иначе сварка будет ненадёжна, и порты разветвлённых в коже датчиков могут засориться микрочастицами.

«Кустарщина, – сокрушалась про себя Трик, погружая лезвие в псевдоплоть на виске безымянного. – Делаем всё в чёрт-те каких условиях!»

Лоска мысли не тяготили. Его лезвие шло с постоянной скоростью, и туго сжатый пучок проникающего сканирования позволял точно регулировать разрез по глубине, не задевая спрятанных под мягкими тканями конструктивных элементов. Лицо безымянного исчезало под беззвучными движениями ножей, распадаясь на лепестки и лоскуты – словно четыре руки слаженно снимали кожу с апельсина. Открывалась подлинная суть – выпуклый кераметалл лба в чёрной обливке защитного покрытия, симметричные выступы скул и надбровий, ямы глазниц с белыми яблоками глаз. Сияющий оскал челюстей. Игольное сверло с писком ввинтилось под глаз; Трик выругалась сквозь зубы – из-под муфты демпфера, облегающей глазной шар, выступила и поползла капля, как мутная последняя слеза. На пол короба, звякнув, упала деталь лица. Закусив губу от старания, Трик подвела захват под скулу, потянула – все штифты сняты? или не все? если сейчас раздастся хруст... Декоративный элемент скулы снялся свободно. На лбу Трик выступил пот.

– Братец В, оботри меня.

Близко над влажным глазом навис конус сварочного аппарата; Лоск тщательно выбирал точку, куда направить огненный шип. Искра точечной сварки зеркально блеснула в зрачке.

– Теперь нос. Режим плавления, Лоск.

Расплав разгорался и остывал, с шипением вязко стекая на герметик. Трик сменила нож в держателе, набралась духа – лезвие драгоценное, не дай бог сломать – и сбрила нарост застывшего композита. Под боком глухо гудел компрессор, высасывая из короба невидимые частички, родившиеся в ходе сварки.

– Клеим кожу.

Лицо, залепленное липкими полосами, выглядело никак.