Карнавал страха   ::   Кинг Дж. Роберт

Потоптавшись среди зевак, которые сбежались на крики, Гермос легко перешагнул шестифутовый забор, который окружал жилой район, отделяя его от самого Карнавала. Он шагал по темной траве, идя на звуки перепуганного голоса, и наконец заметил женщину – это была жонглерша кинжалами Мария.

Сердце его сжалось. Он много раз видел, как она проходила мимо его загончика, а однажды даже остановилась, чтобы послушать возбужденный детский смех. Он помнил ее черные, как полночь, длинные волосы, и белые, как луна, глаза. Он хорошо запомнил эту женщину.

Одним прыжком Гермос преодолел разделявшее их расстояние и опустился на колени перед Марией, чьи руки, одежда и ноги были покрыты кровью. Все ее тело сотрясалось от страха, а с губ срывались новые и новые крики. Он осторожно обнял слепую.

– С тобой все в порядке, леди, – успокоил он, и его глубокий голос показался великану неуклюжим и грубым.

Она прижалась к его костлявой узкой груди.

– Я слышала его! Он…, он был еще там, – бормотала она.

– Ты цела, – повторил великан, поглаживая ее по спине граблей руки.

Теперь толпа оказалась рядом с ними: хромоножка, пара размалеванных шутов, уроды-близнецы, укротитель, женщина с козлиным лицом. Чем ближе они подходили, тем медленнее были шаги.

– Посмотрите-ка – кровь!

– Мария умирает, да?

– Что это делает Гермос?

Гермос перевел взгляд со слепой жонглерши на обступившую толпу, все смотрели на них со страхом, но никто не двигался с места.

– Пропустите! – бормотал толстяк, протискиваясь сквозь толпу. Он сбросил черный плащ, оставшись в красном шелковом камзоле, из рукава которого вытащил связку носовых платков. Опускаясь на колени рядом с Гермосом, он облизнул верхнюю губу с черными усиками.

– С ней все в порядке? – спросил он, поднимая подбородок Марии и заглядывая в ее перепуганное лицо.

Гермос отвел глаза, не выдержав пристального взгляда толстяка.

– Она кричала, – ответил он громоподобным голосом.

– Тут произошло убийство! – снова выкрикнула Мария, вырываясь из рук великана.

– Убийство? – нахмурился толстяк, заметив кровавое пятно, которое растекалось по его шелковому рукаву. – Кто?

– Это Борго, – выдохнула Мария, закрывая слепые глаза руками, – по крайней мере, мне так показалось. Тело там…, в кровати. – Она махнула в сторону вагончика.

– Боже, – прошептал толстяк, поднимая глаза к колесу луны.

Вагончик был темен, дверь беспомощно болталась на петлях. Кругом громоздились другие палатки и вагончики, но ни в одном не горел свет. Быстро поднимаясь на ноги, человек в плаще начал:

– Мсье великан…

– Гермос, – представился великан.

– Гермос, – повторил толстяк и улыбка осветила его лицо, – помоги ей. – Он быстро взглянул на Марию, потом на Гермоса. – Я Моркасл, между прочим, маг и волшебник.

Гермос грустно кивнул, когда волшебник уже шел к вагончику. Внимание толпы переключилось с окровавленной женщины на дверь ее домика. Когда Моркасл приблизился к входу, его лицо побледнело, а черные усики встали дыбом. Запихивая платки в рукав, он извлек оттуда свечу, зажег ее и двинулся ко входу, высоко поднимая ноги, будто шагал по мелкой речке.

Когда помещение немного осветилось, Моркасл увидел, что все вокруг алое, будто комната была выкрашена вместо краски кровью. Кровь покрывала стены и капала с потолка. Стопка одежды, пакет крупы, яблоки на подоконнике – все было в крови. Особенно кровать.

Моркасл тяжело вздохнул и закрыл платком нос и рот. Глаза его сами собой закрылись, и он отшатнулся к двери.

– Ты в порядке, – сказал он сам себе, – ты в порядке. Тебе не стоит на это смотреть. – Несмотря на уговоры, глаза медленно открылись.

На кровати лежало тело. Это был Борго – карлик, глотавший шпаги, один из самых старых артистов Карнавала.