Карта страны фантазий   ::   Гуревич Георгий

Но разве подводная лодка - новинка? Фультон предлагал субмарину еще императору Наполеону, подводный колокол опробован еще в XVI веке, путешествие на дно морское описано еще в античных мифах о Посейдоне. Лучше переиздавать классику, чем перепевать ее. Автор повторяет сюжеты тысячелетней давности. А фантастика где? Уж если сейчас описывать путешествие в глубины, надо спускаться не на дно, а под дно, тысячи на три километров. 8-й критик (с портфелем, откуда выглядывает белый халат). Нет, дорогой автор, дело не в рекордах. О трех километрах написать труднее, чем о трех тысячах. Вы и так чересчур легковесны. Все у вас получается так просто: пришел, увидел, победил. Зачем же обманывать читателя пустой надеждой на легкий успех? Нет, вы изобразите трудности. Дайте пот и мозоли! В открытии главное не результат, а его история. Опишите становление, рост, творческие мучения. Фантастика должна показывать творческий процесс. Видим мы в вашей вещи творчество? Нет, все оно за кулисами. Где-то на неведомом островке скучающий принц от нечего делать сочиняет проект, рассылает заказы, раз-два - готово, сел в подводную яхту и фланирует по белу свету. И автор хочет уверить нас, что таким способом делаются великие изобретения! 9-й критик (в черной шапочке на седых кудрях). Господа, мы как-то забываем, что обсуждается произведение искусства - работа, претендующая на честь быть художественным произведением, литературой. Но что такое литература? Человековедение. Какова ее задача? Показать характеры в столкновении, в развитии. Есть тут развитие образов, есть характеры вообще? Один-единственный безличный безымянный капитан, этакий байроновский корсар, плоский, прямолинейный, статичный. Остальные действующие лица - не характеры, а схемы с метками для распознавания: профессор, слуга, канадец. Их задача - вести научный конфераннс, показывать друг другу рыб и осьминогов. Рыбы описаны ярко и выпукло, люди плоски. Произведением литературы все это считать нельзя. Фантастика должна быть человековедением прежде всего. Автор (упавшим голосом). Но это фантастика. Особый жанр. 9-й критик. Не слыхал о таком. Знаю прозу, поэзию, комедию, трагедию. Жанры установлены еще в Древней Греции. Отсебятина тут неуместна, молодой человек. 10-й критик (в костюме, сшитом за границей). Господа, самого главного еще никто не сказал. Литература - это наше оружие. И как всякое оружие, научная фантастика должна быть воинствующей, острой, должна бить в цель точно и своевременно. Автор же отвлекает от насущных задач современности. В то время как наш флот с такими усилиями и затратами оснащается новейшими паровыми машинами, автор рассказывает какие-то сказки о мнимых подводных лодках, для которых и бури не страшны. Призывает нас сидеть сложа руки, пока появится его мифическое изобретение. Автор (уже в отчаянии). Но я писал о будущем, господа. Всем же ясно: сегодня у техники одна задача, завтра - другая. Когда дом построен, рабочие разбирают леса. И никто не жалуется, что леса зря построены, стояли временно. 10-й критик. Сейчас несвоевременно писать о том, что флот у нас временный. Именно сейчас, когда коварный Альбион интригует и Гладстон заигрывает с Бисмарком. Прежде чем заглядывать в будущее, надо заглянуть во дворцы Мадрида и Вены, разоблачить замыслы наших недругов. 11-й критик (худая дама с печальными глазами). Автор отвлекает нас, это верно, но от чего отвлекает? От наших собственных забот уводит и навязывает нам английские и индийские. Наши мужья и так с раннего утра шуршат газетами, им некогда слово молвить. Нет уж, предоставьте политику дипломатам, а писатели пусть займутся душой человеческой. Фантастика должна быть гуманной, господа. Увлекаясь новыми машинами, автор забывает о людях, воспевая технику, не видит последствий.