Кесаревна Отрада   ::   Лазарчук Андрей

Рядом разметало и спалило дотла маленький бревенчатый домик, и кто там прежде квартировал: отшельники, или пастухи, или лесничие, или кто-то еще, - осталось неизвестным. Спасибо мародерам: забрав то, что в землянке было (еда, наверное, что еще?..), они оставили открытой дверь.

Как ни был Алексей ослеплен и оглушен за страшный минувший день, мимо такого пройти он не мог.

Последнюю версту он просто нес Отраду на спине. Он нес бы ее на руках, но рана плеча оказалась серьезнее, чем он думал вгорячах. Стрела зацепила какую-то жилку, и поднять левую руку получалось только с предварительным хитрым вывертом.

Они повалились на лозяную плетенку, устилающую пол, и оба вытянулись с одинаковым стоном.

- Неужели это... еще... не конец? - тихо сказала Отрада. - Сколько же... мучиться? Алексей промолчал.

- Я так надеялась... - Она заплакала. А у него не было ни сил, ни правоты, чтобы утешить ее.

- Не знаю, - сказал он наконец. - Не очень-то я верю в судьбу, и все же - раз мы с тобой выжили... буквально - одни из всех... может быть, это что-то значит? Может, мы еще нужны... хотя бы друг другу?

- Нам не позволят...

- А мы - назло всему.

- Почему ты не успел меня украсть? - сказала она совсем другим голосом, голосом маленькой обиженной девочки. - Теперь уже поздно...

Она проговорила это - и вдруг заснула. Алексей даже приподнялся в тревоге, но дыхание Отрады было ровным и чистым, а рука обхватила его руку и не разжималась.

Я тебя никому не отдам, подумал он яростно. Никому. Полибий, тебе придется ой как покрутиться, прежде чем ты ее получишь, - а я сделаю все, чтобы в этом кружении ты растерял последние свои гениальные мозги, дурак.

Потому что я знаю теперь, кому ты служишь. Ты сам этого не знаешь, ты думаешь, что все служат тебе, а я вот - знаю. Знаю, кто и как тебя использует. И даже знаю зачем.

А всего-то и надо было: увидеть белых летучих мышей под огневой тучей - и уцелеть при этом...

Он смотрел в чуть светлый квадратик окошка, прорезанного в двери. Костры и пожары погасали, наверное, но солнце все еще готово было начать светить, когда придет его час.