Кикимора (Пустоброд)   ::   Трускиновская Далия

Старшие, покряхтев,

сообщили, что они не против, и тогда Неонила Игнатьевна спросила девицу Маланью Гавриловну. Маланья Гавриловна отвечала, что из родительской воли не выйдет, а только хочет сперва вместе с матерью поглядеть, где ей жить придется.

Тут Неонила Игнатьевна и ахнула беззвучно.

Такого подвоха она не ожидала.

Конечно, у Трифона Орентьевича с хозяйством все в порядке. И можно в любой час гостям его показывать. Но как привести туда двух домових, когда жених еще своего согласия не давал? Это же что получится? Это же получится разборка с криком и визгом!

А визжать домовихи умеют. Этому искусству они с малолетства обучаются. А если допустить, что соперницы следят теперь за каждым шагом Неонилы Игнатьевны, то тут же кто-нибудь и объявится с любопытной рожей и наставленным ухом.

Пообещав, что вот этой же ночью и будет показан женихов дом, Неонила Игнатьевна убралась с миром, но далеко не ушла - тут же, в межэтажных перекрытиях, села и задумалась.

Думала она долго - и так, и сяк, и наперекосяк, а выходило одно скандал.

Там, в перекрытиях, ее и обнаружил безместный домовой Аникей Киприянович.

Внизу, под лестницей, за батареей парового отопления был угол, куда нога человека не ступала, поди, лет сорок. И у самого пола на стене висели объявления: вон домовой дедушка из сорок пятой квартиры банного искал, сорок пятая была изумительно велика и хозяин додумался установить там сауну. Или вон в семнадцатую квартиру подручный требовался. Аникей Киприянович лишился хорошего хозяина, уехавшего из этого самого дома за границу, с новым не поладил, но дома покидать не стал - знал, что рано или поздно он кому-нибудь пригодится, жил под самой крышей, кормился доброхотством соседей, а занимался исключительно объявлениями: то в ближних домах развешивал, то здешние проверял, то ходил знакомиться.

- Ты что же это, кумушка? - изумился он. - Да этак об тебя споткнешься и ноги переломаешь!

- Ахти мне! - отвечала домовиха. - Ввязалась я сдуру в это дельце, а теперь вижу, что и костей не соберу! ..

Аникей Киприянович сваху знал - и знал ее склонность к рискованным затеям.

- Кого с кем на сей раз сосватала, кума? Давай, винись!

Это он имел в виду давнее дельце - прослышала Неонила Игнатьевна, что на окраине-де семейство деревенских домовых обосновалось, а у них на выданье Ульянка. И, не спросясь броду, да бух в воду. Поспешила, полетела предлагать девице Ульянке в женихи Сидора Кузьмича. А как охнула Ульянкина мать, да как взрычал Ульянкин батя, да как вышел к старшим дородный добрый молодец Ульян Панкратьевич - так и вылетела пулей, и неслась наскипидаренным котом среди бела дня по улице!

- Ох, Аникеюшка...

- Ну, ну?

- Ох, Аникеюшка! ..

Долго бился безместный домовой, пока вытянул из свахи правду. А как вытянул - поскреб в затылке.

- Хочешь, кума, я тебя научу?

Неонила Игнатьевна уставилась на него с невыразимой надеждой.

- Но с условием, - продолжал Аникей Киприянович. - Я тебе извернуться помогу, а ты мне место хорошее приищи.

- Да слыханное ли дело, чтобы сваха место искала? - удивилась домовиха.

- А коли неслыханное, так тоскуй дальше, я пошел.

Словом, сговорились.

* * *

Первым делом поспешили эти заговорщики к дому, где жил Трифон Орентьевич с дедом.

По дороге сваха обстоятельно расписала помощнику, в которой квартире кто из домовых прописался. Эти квартиры им были без надобности - а следовало очень быстро изучить другие, еще домовыми не освоенные. И желательно на том же этаже, лучше всего через стенку от Трифона Орентьевича.

Такая квартира сыскалась. Забравшись туда, Неонила Игнатьевна и Аникей Киприянович прямо онемели. Судя по всему, здешний хозяин зарабатывал бешеные деньги.