Кинжалы Джезма   ::   Говард Роберт Эрвин

Он зевал и потягивался, морщась от боли своих ран, а потом начал собирать вместе своих людей. Из своего отряда зуагирцев он смог найти только троих, включая Антара. Нашел он и Тубала, а Кодруса найти не удалось.

На другой стороне ущелья Балаш, сидя с перебинтованными ногами, слабым голосом отдавал приказы кушафцам. Готарза собирал своих гвардейцев. Езмиты, которые понесли самые тяжелые потери, беспомощно топтались как потерянные овцы, с опаской наблюдая за другими собирающимися группами.

— Я убил Захака своими собственными руками, — объяснял Антар, — так что у них нет сейчас ни одного старшего офицера, чтобы управлять ими.

Конан подошел к месту, где расположился Балаш.

— Как дела, старый волк?

— Вполне сносно, хотя я не могу ходить без посторонней помощи. Так значит старые легенды говорили правду! Время от времени вампиры выползают из своих жилищ под Янаидаром и пожирают всех людей, которые опрометчиво располагаются здесь. — Он пожал плечами. — Я не думаю, что в ближайшее время кто-то попробует восстановить этот город.

— Конан! — позвал Готарза. — Нам нужно кое-что обсудить.

— Я готов, — проворчал Конан. Тубалу он сказал: — Приведи людей в порядок, тех, кто меньше ранен и лучше вооружен, построй отдельно. — Затем он зашагал по усыпанному камнями дну ущелья и остановился на полпути между своей группой и группой Готарзы. Тот тоже выступил вперед, говоря:

— У меня все еще есть приказ доставить тебя и Балаша обратно в Аншан живым или мертвым.

— Попробуй, — ответил Конан.

Балаш отозвался со своего места:

— Я ранен, но если ты попытаешься увести меня силой, мои люди будут изматывать тебя в этих безжизненных горах пока хоть один из них будет жив.

— Смелая угроза, но после еще одной битвы у тебя будет очень мало людей, — сказал Готарза. — Ты знаешь, что другие племена воспользуются вашей слабостью и разграбят ваш город и увезут ваших женщин. Король правит Иллбаром, потому что иллбарские племена никогда не объединялись и никогда не объединятся.

Балаш помолчал мгновение, потом спросил:

— Скажи мне, Готарза, как тебе удалось нас найти?

— Мы пришли в Кушаф прошлой ночью и пригрозив одному мальчишке ножом, узнали, что ты отправился в Друджистан и заставили его провести нас по твоему следу. В утреннем свете мы добрались до того места, где ты вскарабкался на утес по веревочной лестнице и твои глупцы в спешке не подняли ее за собой. Мы связали людей, которых ты оставил охранять лошадей, и поспешили вслед за тобой.

— Но теперь к делу. Я ничего не имею против вас обоих, но я поклялся Асурой выполнять приказы Кобада Шаха и я буду их выполнять до последнего вздоха. С другой стороны, позорно начинать дальнейшую резню, когда наши люди так слабы и много славных воинов уже погибло.

— Что ты имеешь в виду? — проворчал Конан.

— Я думаю, что ты и я могли бы решить этот вопрос в личном поединке. Если я погибну, ты можешь идти своей дорогой, тебя никто не будет останавливать. Если проиграешь ты, Балаш вернется в Аншан со мной. При этом ты сможешь доказать свою невиновность, — добавил Готарза главарю кушафцев. — Король узнает о твоем участии в том, чтобы покончить с культом Прячущихся.

— Но только не безумно подозрительному Кобаду, — сказал Балаш. — Но я согласен, если ни одна иранистанская собака не будет мешать Конану в этой дуэли.

— Согласен, — коротко сказал Конан и повернулся к своим людям. — У кого самый большой меч?

— Готов, — сказал Готарза и бросился в атаку.

Два лезвия вспыхивали огнем и звенели друг о друга в танце стали так быстро, что зрители не могли ясно видеть, что же происходит. Воины прыгали, кружились, наступали, отступали и уклонялись от ударов, а лезвия продолжали свой танец не останавливаясь ни на секунду.