Кладбищенские крысы   ::   Каттнер Генри

Мэссон никогда не трогал покойника после совершения кражи, тогда как крысы вытаскивали все тело через прогрызенную в гробу дыру.

Размеры туннелей порой вызывали у Мэссона беспокойство. Странным было и то, что дыру всегда прогрызали в крышке гроба, и никогда не снизу и не сбоку. Крысы словно бы действовали по указке какого-то на диво разумного предводителя.

Сейчас Мэссон стоял в раскопанной могиле, выбрасывая последнюю лопату мокрой земли. Шел дождь, он уже неделю сыпал из набухших влагой черных туч. Кладбище находилось в желтой, липкой глине, из которой отмытые дождем надгробья напоминали неровные шеренги солдат. Крысы попрятались по норам, их не было видно уже много дней. Угрюмое, заросшее лицо Мэссона исказила гримаса - гроб, на котором он стоял, был деревянным.

Похороны состоялись несколько дней назад, Мэссон до сих пор не осмеливался раскопать могилу - какой-то родственник умершего часто приходил сюда даже во время дождя. "Впрочем, в такой поздний час он наверняка не придет, как бы велика ни была его печаль", - злорадно подумал Мэссон. Выпрямившись, он отложил лопату в сторону.

С высоты холма, на котором раскинулось старое кладбище, он видел сквозь завесу дождя мерцающие огни Салема. Сторож вынул из кармана электрический фонарь, наклонился и осмотрел крепление крышки.

И вдруг он замер, почувствовав под ногами беспокойную дрожь и шуршание, словно в гробу что-то шевельнулось. Мгновение он стоял, парализованный суеверным страхом, но тут же понял причину звуков и взбеленился. Крысы опять опередили его!

В приступе ярости Мэссон атаковал крепление крышки. Подсунув острие лопаты под край доски, он поддел ее достаточно, чтобы закончить дело голыми руками. Потом направил в гроб холодный луч фонаря.

Дождь пятнал белый атлас, выстилающий пустой гроб. Мэссон заметил какое-то движение в головах гроба и, направив фонарь в ту сторону, увидел дыру, ведущую во тьму. А в ней как раз исчезала черная, безвольно волочившаяся туфля. Крысы опередили Мэссона всего на несколько минут!

Он спрыгнул вниз, выпустив фонарь, и схватился за туфлю. Фонарь упал в гроб и тут же погас, а туфля выскользнула из руки. Услышав резкий возбужденный писк, Мэссон нашел фонарь, включил и направил свет в нору.

Туннель был большим, иначе по нему нельзя бы было протащить труп. Мэссон прикинул, какой величины должны быть крысы, чтобы тащить тело человека, но заряженный револьвер в кармане придал ему смелости. Будь это обычный труп, Мэссон скорее оставил бы добычу крысам, чем полез в тесную нору, но во время похорон он обратил внимание на исключительно красивые запонки в манжетах и булавку в галстуке с несомненно настоящей жемчужиной. Не колеблясь, он закрепил фонарь на ремне и вполз в нору.

Она была узкой, но по ней вполне можно было двигаться. Перед собой в свете фонаря он видел черные полуботинки, тащившиеся по мокрой земле. Мэссон спешил. Время от времени он едва протискивал свое худое тело между стенами.

В норе воняло падалью, и Мэссон решил, что если не догонит тела в течение минуты, то вернется. Запоздалый страх постепенно заползал в его мозг, но алчность гнала вперед. В своей погоне на четвереньках он несколько раз миновал отверстия боковых ответвлений. Стены норы были влажными и осклизлыми и дважды за его спиной падали комья земли. После второго раза он остановился и оглянулся. Разумеется, ничего не было видно, пока Мэссон не отцепил фонарь и не направил его назад.

Увидев за спиной несколько крупных комьев, он вдруг осознал свое положение. Сердце его беспокойно забилось при мысли, что грунт может осесть, и Мэссон решил отказаться от преследования, хотя уже почти догнал труп и тащивших его крыс.