Клуб удивительных промыслов   ::   Честертон Гилберт Кийт

Поэтому он, хотя и был озадачен невероятностью положения, в которое попал, нисколько не смутился, увидев, что единственным, кроме него, живым существом в комнате была женщина в зеленом платье, сидевшая у окна и глядевшая на улицу.

- Мадам, - сказал он с легким поклоном, - разрешите представиться: майор Браун.

- Присаживайтесь, - произнесла леди, не поворачивая головы. У нее была стройная фигура и огненно-рыжие волосы.

- Полагаю, вы пришли забрать деньги за эти проклятые документы, устанавливающие право собственности, - печально сказала она.

- Я пришел, мадам, - ответил майор, - чтобы разобраться в одном деле.

Узнать, почему мое имя написано на клумбе в вашем саду, и далеко не самым дружелюбным образом.

Браун был очень рассержен, и поэтому его речь прозвучала особенно зловеще. Трудно себе представить, какое впечатление произвело на майора все увиденное в этом тихом залитом солнцем саду, служившем, без сомнения, убежищем некоему необычайно жестокому существу. Вечерний воздух был так спокоен, трава отливала золотом и здесь же маленькие цветы, которые ему так нравились, кровожадно взывали к небесам, требуя его смерти.

- Знаете, я не могу повернуться к вам, - сказала леди. - Каждый вечер я должна, не отрываясь, смотреть на улицу, пока не пробьет шесть.

Словно повинуясь какому-то таинственному внушению, майор, человек прозаический, но дисциплинированный, принял эти возмутившие бы другого загадки, не проявив ни малейшего удивления.

- Уже почти шесть, - ответил он и не успел закончить, как старинные бронзовые часы на стене пробили первый удар. После шестого леди быстро встала и повернула к майору свое лицо, одно из самых необычных и самых привлекательных женских лиц, какие тому доводилось видеть.

- Вот и закончился третий год моего ожидания, - воскликнула она, сегодня как раз годовщина! Ожидание заставляет человека мечтать о том, что он наконец справедливо получит по заслугам. Сразу за все!

Ее слова еще звучали, когда тишину вечера нарушил внезапный крик. Снизу из полумрака улицы, на которую уже опустились сумерки, хриплый голос с безжалостной четкостью выкрикнул:

- Майор Браун! Майор Браун! Где живет шакал?

В своих действиях Браун был решителен и немногословен. Он бросился к парадной двери и выглянул на улицу. Но в синих сумерках, где желтыми искрами зажигались первые фонари, его взгляд не обнаружил никого. Вернувшись в гостиную, он увидел, что леди в зеленом платье дрожит от страха.

- Это конец, - вырвалось из ее вздрагивающих губ. - Это означает смерть для нас обоих. Как только...

Ее слова были прерваны новым ужасающе отчетливым хриплым криком, донесшимся с темной улицы:

- Майор Браун! Майор Браун! Как умер шакал?

Браун ринулся к двери, сбежал вниз, но опять никого не увидел. Хотя улица была слишком длинна и пустынна для того, чтобы кричавший мог скрыться, на ней не было ни души. Даже наш привычный ко всему майор был настолько ошеломлен случившимся, что вернулся в гостиную лишь спустя некоторое время.

Но едва он переступил порог комнаты, как ужасный голос послышался снова:

- Майор Браун! Майор Браун! Где...

Одним прыжком Браун очутился на улице. И успел как раз вовремя.

Вовремя, чтобы увидеть нечто такое, от чего кровь на мгновение застыла в жилах. Крики издавала голова без туловища, лежавшая на тротуаре. Но уже в следующую секунду побледневшие майор понял все. Голова принадлежала человеку, высунувшемуся из расположенного на улице люка, через который в подвал засыпали уголь. Мгновение спустя она исчезла, и Браун вернулся к леди.

- Где у вас подвал для угля? - спросил он и тут же решительно направился, а указанный ему узкий коридор.

Женщина испуганно воскликнула:

- Не собираетесь же вы спускаться в яму к этому чудовищу?

- Это здесь? - спросил Браун, прыгая через две ступеньки вниз по кухонной лестнице.