Ключ от Дерева   ::   Челяев Сергей

В прудах и болотах лягушачьи кавалеры пробовали голоса, усердно раздувая защечные мешки, примеряли яркие разноцветные наряды, не обращая на удивленного солдата никакого внимания. В плесах и омутах плескалась крупная рыба, привлеченная лунным светом, а над ней кучами толклась мошкара, празднуя свои недолгие комариные свадьбы.

По ночам Ян долго сидел у костра из березовых поленьев и, глядя на огонь, вспоминал детство и службу. Дым защищал от укусов комарья, а угли еще долго грели его спящего, превращаясь утром в толстый слой серой золы. Когда отдаешь тепло, сам превращаешься в прах, думал Коростель, а ему всегда было о чем поразмыслить. Иногда он сам себе казался каким-нибудь деревом, а иногда – лесной птицей. С ними его роднила дудочка, которая всегда висела на ремешке в футляре из коры за поясом. Он любил подражать птицам, но когда играл просто так для себя, мелодии всегда получались длинные и замысловатые. Правда, последнее время Дудка играл одни марши и боевые мелодии, под которые его товарищи ходили на ратные дела. Но сейчас лес и так полнился голосами, все вокруг стрекотало, квакало, журчало, а в рощах шелестели листья – это деревья вели нескончаемый ночной разговор на своем древнем языке, слова которого могут разобрать только одинокие лесовики, если рассказы о них не выдумка…

В последние дни Ян продвигался по ночам, а отсыпался днем, когда не так донимали комары. Он шел через поляны, залитые лунным светом, касался деревьев, протягивающих к нему сквозь весеннюю ночь черные кривые ветви, набухшие от бурлящего сладкого сока. Но Ян Коростель не знал заветных слов, и деревья отступали, тревожно шелестя вслед, и их размытые силуэты были черны. Серый туман клочьями повисал на кустах сирени, под ногами пружинили мягкие глубокие мхи, и дороге, казалось, не было конца. Но миновали деревни, где он пил молоко у румяных коровниц, и оно пахло утренней травой, с которой Ян когда-то сражался в детстве широким деревянным мечом. Местность, по которой пролегала его дорога, уже была знакомой: неуловимые изменения, которые пронизали все окружающее, казались ему естественной причиной его долгого отсутствия. Как ни скоро шел Ян, все равно его обгоняли перелетные птицы над головой, травы и злаки, растущие под ногами, и ручьи, спешащие в его страну.

Пищей в дороге ему была дичь, а по утрам Ян ловил в силки зайцев и куропаток. Ключи в его стране были ухоженные: в каждый был вставлен желобок, а рядышком частенько можно было найти берестяной туесок или даже глиняную кружку. Вода была холодная, вкусная и пахла будущей ягодой – земляникой, смородиной, а в еловых и сосновых лесах – хвоей и смолой. Некоторые источники были Святые, другие – просто неприметные и забытые ручьи, но во всех вода была чиста и светла. Омуты и плесы Дудка старался обходить стороной – люди его страны опасались стоячей воды, полагая, что там обитают силы недобрые и человеку недружественные. Иногда случалось Яну видеть огоньки на болотах, оттуда доносились неясные крики и голоса, а однажды он слышал в холмах тяжелое, заунывное пение. Слов Ян не разобрал, но потом несколько раз пытался подобрать на дудочке мотив – ничего не получалось. Порой он видел в кустах или лесной чаще желтые и красные огоньки глаз, но продолжал свой путь без страха – диких зверей он не боялся, а в сверхъестественных существ не верил. Никто его не преследовал, да и кому было дело до одинокого солдата, спешащего домой с войны весенними лесами!

Однако время шло, и к исходу второй недели пути тропинка привела Яна прямиком к реке, на другом берегу которой в часе ходьбы был его дом.

– Вот я и вернулся, – сказал сам себе Коростель, оглядывая стены и потолки своего бревенчатого дома.