Колдун из Темногорска   ::   Буревой Роман

Я не такой… – Без всякого перехода отец добавил: – Если со мной что случится, отыщи Гамаюнова. Непременно. Он будет рад тебя видеть.

– А что с тобой может случиться? – спросил Юл. – Ничего, это я просто так. – Александр Казимирович оглянулся и посмотрел в сторону крепко сбитого парня, что пытался невдалеке укрыться за стволом тощей березки. – Просто на всякий случай. Юл выразительно пожал плечами:

– Лучше дал бы на мороженое.

Отец порылся в карманах и вытащил две смятые десятидолларовые бумажки.

– Отлично, – усмехнулся Юл. – Мне хватит на целый месяц.

– Ну, счастливо! – Отец похлопал его по плечу и зашагал к выходу из парка пружинистым, мальчишеским шагом.

“Все неправда, и он притворяется, – подумал Юл. – Как всегда…”

Мать каждый день повторяла, что отец притворщик, каких поискать. Юл от этих упреков всякий раз приходил в ярость. И вот теперь сам обозвал отца притворщиком…

“Почему я его не догоняю? – обратился Юл сам к себе. – Ведь я должен его догнать – я это знаю. И папа знает…”

Но он стоял не двигаясь и смотрел, как отец уходит.

– Папаша твой обожаемый приходил, – сообщила мать, едва Юл отворил дверь. – Приволок жратвы на целый полк и ушел. На твой день рождения забыл прийти, а тут явился.

На матери, как обычно, – старый свитер и тренировочные брюки. Почти полностью седые волосы неопрятными прядями свисали на плечи. Почему-то эти растрепанные волосы и грязный свитер, под которым не было бюстгальтера, вызвали прилив раздражения, с которым невозможно было справиться. Ему захотелось обругать мать, и Юл был уверен, что имеет на это право.

– Ладно, проехали. – Он скинул куртку и сразу же отправился на кухню. В раковине, как всегда, полно грязной посуды. Зато сегодня холодильник против обычного набит всякой всячиной. Не спросясь, Юл вытащил ветчину, сыр и свежие огурцы. Ну наконец-то можно устроить пир, а не довольствоваться жареной картошкой!

– Он искал тебя, – сказала мать. – Я ему рассказала, что ты прогуливаешь уроки и учителям хамишь.

Она смотрела, как Юл ест, и почему-то в этот раз не ограничивала толщину отрезаемых от окорока ломтей.

– Я его видел, – буркнул Юл с набитым ртом.

– Он что-нибудь говорил?

– Насчет уроков – ничего.

– Ну конечно – этим должна заниматься я! Недаром ты всякий раз заявляешь, что любишь его больше меня.

– Разумеется, – отозвался Юл, наслаждаясь собственной жестокостью.

В другой раз мать бы влепила ему подзатыльник, но сейчас почему-то сдержалась.

– О чем же вы говорили? – спросила она сухо.

– Да так, немного поболтали о том о сем. Он сказал, что скоро… – Юл едва не ляпнул “скоро умрет”, во в последний момент сдержался.

Ветчина потеряла всякий вкус. Но ведь отец именно так и сказал. Почему-то там, в парке, Юл не захотел этого понять. Он бросил недоеденный бутерброд, чем несказанно удивил мать, и побежал к телефону.

На работе отца не было, и никто не знал, где он. Юл попросил передать, чтобы отцу непременно доложили о звонке. Ему обещали, но обещание это не стоило и ломаного гроша – секретарша непременно все забудет. Потом набрал домашний номер Александра Стеновского. Ответила “фифа” – так мать называла молодую, третью или четвертую по счету жену отца. Ей Юл ничего не мог объяснить и лишь сказал не слишком вежливо: “Передайте ему привет”. Юл не знал, что делать: то ли бежать, чтобы перехватить отца возле его дома, то ли сидеть на месте, надеясь, что секретарша все-таки вспомнит и передаст его просьбу. Потеряв терпение, он вновь стал накручивать диск телефона. На работе ответили, что Стеновского ждут с минуты на минуту. Юл помчался в фирму отца. Он навсегда запомнил странное чувство, что испытывал в те минуты.