Конь и его мальчик (Хроники Нарнии III)   ::   Льюис Клайв Стейпл

" У говорящих коней лошадиный акцент сильнее, когда они не в духе). - Да, - продолжал он, словом, не умеешь. А падать хотя бы? - Падать умеет всякий, - отвечал Шаста. - Навряд ли, - сказал конь. - Ты умеешь падать, и вставать, и, не плача, садиться в седло, и снова падать, и не бояться? - Я... постараюсь, - сказал Шаста. - Бедный ты, бедный, - гораздо ласковей сказал конь, - все забываю, что ты - детеныш. Ну, ничего, со мной научишься! Пока эти двое спорят, будем ждать, а заснут - тронемся в . путь. Мой хозяин едет на Север, в Ташбаан, ко двору Тисрока... - Почему ты не прибавил "да живет он вечно"? - испугался Шаста. - А зачем? - спросил конь. - Я свободный гражданин Нарнии. Мне не пристало говорить, как эти рабы и недоумки. Я не хочу, чтобы он вечно жил, и знаю, что он умрет, чего бы ему ни желали. Да ведь и ты свободен, ты - с Севера. Мы с тобой не будем говорить на их языке! Ну, давай обсуждать наши планы. Я уже сказал, что мой человек едет на Север, в Ташбаан. - Значит, нам надо ехать к Югу? - Не думаю, - сказал конь. - Если бы я был нем и глуп, как здешние лошади, я побежал бы домой, в свое стойло. Дворец наш - на Юге, в двух днях пути. Там он и будет меня искать. Ему и не догадаться, что я двинусь к Северу. Скорее всего, он решит, что меня украли. - Ура! - закричал Шаста. - На Север! Я всегда хотел его увидеть. - Конечно, - сказал конь, - ведь ты оттуда. Я уверен, что ты хорошего северного рода. Только не кричи. Скоро они заснут. - Я лучше посмотрю, - сказал Шаста. - Хорошо, - сказал конь. - Только поосторожней. Было совсем темно и очень тихо, одни лишь волны плескались о берег, но этого Шаста не замечал, он слышал их день и ночь, всю жизнь. Свет в хижине погасили. Он прислушался, ничего не услышал, подошел к единственному окошку и различил секунды через две знакомый храп. Ему стало смешно: подумать только, если все пойдет как надо, он больше никогда этих звуков не услышит! Стараясь не дышать, он немножко устыдился, но радость была сильнее стыда. Тихо пошел он по траве к стойлу, где был ослик - он знал где лежит ключ, отпер дверь, отыскал седло и уздечку: их спрятали туда на ночь. Потом поцеловал ослика в нос и прошептал: "Прости, что мы тебя не берем". - Пришел, наконец! - сказал конь, когда он вернулся. - Я уже гадал, что с тобой случилось. - Я доставал твои вещи из стойла, - ответил Шаста. - Ты не скажешь, как их приладить? Потом, довольно долго, он их прилаживал, стараясь ничем не звякнуть. "Тут потуже, - говорил конь. - Нет, вот здесь. Подтяни еще". Напоследок он сказал: - Вот смотри, это поводья, но ты их не трогай. Приспособь их посвободней к луке седла, чтобы я двигал головой, как хотел, И главное, не трогай. - Зачем же они тогда? - спросил Шаста. - Чтобы меня направлять, - отвечал конь. - Но сейчас выбирать дорогу буду я, и тебе их трогать ни к чему. А еще - не вцепляйся мне в гриву. - За что же мне держаться? - снова спросил Шаста. - Сжимай покрепче колени, - сказал конь. - Тогда и научишься хорошо ездить. Сжимай мне коленями бока сколько хочешь, а сам сиди прямо и локти не растопыривай. Что ты там делаешь со шпорами? - Надеваю, конечно, - сказал Шаста. - Уж это я знаю. - Сними их и положи в переметную суму. Продадим в Ташбаане. Снял? Ну, садись в седло. - Ох, какой ты высокий! - с трудом выговорил Шаста после первой неудачной попытки. - Я конь, что поделаешь, - сказал конь. - А ты на меня лезешь, как на стог сена. Вот, так получше! Теперь распрямись и помни насчет коленей. Смешно, честное слово! На мне скакали в бой великие воины, и дожил я до такого мешка! Что ж, поехали, - и он засмеялся, но не сердито. Конь превзошел себя, так он был осторожен. Сперва он пошел на Юг, старательно оставляя следы на глине, и начал переходить вброд речку, текущую в море, но на самой ее середине повернул и пошел против течения.