Конклав Бессмертных. Проба сил   ::   Зыков Виталий

Он даже жевать прекратил и раздраженно уронил вилку. – А там еще Сорокин воду мутит. Как Кардиналовых выкормышей проводили, так и бухтит не переставая. Говорит, моя вина, что Леонид тогда ушел. Сговорились все, что ли?!

– Ну успокойся… Чего разошелся то? Ешь пока. Придет время, со всеми разберешься: и с Сорокиным, и с Леонидом. Главное, про ребят не забудь. Натворят дел по глупости, а потом всю жизнь жалеть будут.

– Я им, караганда, натворю! Завтра же обоим мозги вправлю, а потом и с девкой потолкую. Кур-ва, мать ее!.. А ты, Петька, уши закрой!

– Да ладно тебе, дядь Сереж. Слышал я уже…

– Поговори мне тут, – одернул его Караганда. – Слышал он. Молод еще для таких слов.

Сергей Сергеевич осекся на полуслове, погрузившись в свои мысли. Валентина, Петька и его адская тварь были забыты. Он неожиданно понял, что же его тяготило весь день, навевало задумчивое настроение. Так иногда бывает: долго мучаешься, психуешь, а потом в голове словно щелкает что-то, разом складывается вся мозаика, и видишь свою проблему во всей красе. Остается ее решить.

Караганда успел привыкнуть быть кем-то большим, чем просто обитатель Дикого. Его угнетали обязанности старосты, и одновременно с этим он помыслить не мог, что вновь станет обычным общинником. И дело было даже не в страхе потерять власть. Сейчас он подобен старому вожаку во главе потрепанной стаи. Они идут неведомыми тропами, и пока не ясно, что ждет их в конце пути. Каждый неверный шаг может уничтожить все начинания, превратит Общину в кучку ненавидящих друг друга человекоподобных зверей. Вот и приходится Караганде улаживать споры, ловчить, обманывать, а иногда и запугивать. Сергей Сергеевич был искренне убежден, что он не лучшая кандидатура, но ведь и его место занять некому. Мало кто готов потратить последние силы, лишь бы завершить начатое. Он вот готов. А кругом вьются шакалы вроде Сорокина, готовые по кусочкам растащить собранное. И смириться с этим непросто.

– Что же с этим Сорокиным делать? Караганда его задери! – в сердцах сказал Сергей Сергеевич, не желая успокаиваться.

– Опять он о делах, – заворчала Валентина. – За тобой вся Община стоит, а ты все о дураке-крикуне забыть не можешь.

– Не могу, никак не могу… Верность – штука непостоянная. Сегодня люди со мной, завтра с кем-то другим. Меченые и те… караганда… за власть бьются, никак не утихнут. Но у них в руках настоящая сила, а что у меня? Ты да Петька. Был бы он постарше года на четыре, на пять и даром владел получше, тогда да… А так, сожрут меня, Валентина. Только слабину дам, сразу сожрут.

– Вот и не давай слабину! Пока у тебя неплохо получалось, – резковато сказала женщина. – В конце концов мы не на Земле, и законы здесь другие. Врагов за спиной оставлять не принято. Напомнить, что там Отец Народов говорить любил?

– Валентина! – Караганда опешил от жесткости, звучащей в голове сожительницы. Покосился на Петьку.

– Что – Валентина?! Иногда надо быть злым. И на парнишку не смотри, пусть на ус мотает. Пригодится.

Внезапно грозно зарычал Колючка, и почти сразу со двора донесся скрип калитки. Сергей Сергеевич не раздумывая нашарил короткий обрез и поднялся из-за стола. Минутная слабость прошла. Он вновь был собран, решителен и зол. Именно таким привыкли видеть его окружающие.

В дверь забарабанили кулаками.

– Староста! Сергей Сергеевич, беда!!!

– Помяни черта, он и… – Валентина бледно улыбнулась. – Что ни говори, но пока ты – глава Общины. А если так пойдет дальше, им и останешься.

«Кремень, а не баба!» – мысленно восхитился Караганда. Упругим, совсем не старческим шагом он подошел к двери и щелкнул замком.

– Что случилось?

Во дворе стояли с факелами трое общинников.