Конноры и Хранители   ::   Авраменко Олег Евгеньевич

Стэн тряхнул головой, отгоняя прочь тревожные мысли, и вернулся к разговору с Иштваном:

– Итак, вы всё же признаёте, что колдовство колдовству рознь? – И, предупреждая возможные протесты, он поспешил добавить: – Только не надо придираться к словам. Давайте порешим, что есть разные колдуны – просто шарлатаны, о которых не стоит и говорить; далее, всяческие фигляры из тех, кого обычно называют колдунами; и, наконец, такие, как я и Марика, и какой была наша мать. Добро?

Иштван переступил с ноги на ногу, почесал затылок и уставился взглядом на носки своих сапог. По всему было видно, что он чувствовал себя неуютно и с радостью уклонился бы от продолжения этого щекотливого разговора.

– Всё-таки не нравится мне слово «колдун», газда Стэнислав. От него за версту отдаёт нечистью.

– А как насчёт слова «маг»?

– Это то же самое, только по-ибрийски. Хрен редьки не слаще.

– Тогда предложите что-нибудь другое. Я буду вам очень признателен.

– Гм... Ну, пожалуй, чудотворец...

Стэн рассмеялся:

– Пощадите мою скромность, капитан! Какой из меня чудотворец? Другое дело, так можно назвать мою матушку, хотя это слово и не имеет женского рода. Но что касается меня, Марики, других нам подобных... – Стэн говорил небрежно, как будто речь шла о самых обыденных вещах. Однако внутренне он весь собрался и тщательно взвешивал каждое слово: их разговор вступил в решающую фазу. – Конечно, мы обладаем кое-какими способностями, но чудотворцами назвать нас нельзя. Отнюдь.

Между ними повисло неловкое молчание. После того, как девять лет назад, по суровой необходимости, княгиня Илона продемонстрировала свою магическую силу на глазах у тысяч людей, подозрения в обладании колдовским даром естественным образом пали не только на её детей, но и на всех её родственников. Тем не менее, разговоров на эту тему старались избегать. Мысль о том, что на свете есть ещё много столь могучих чародеев, пугала простых людей, и большинство их, за неимением лучшего выхода, почли за благо поверить отцам церкви, утверждавшим, что княгиня получила свою силу свыше уже после рождения, а не унаследовала её от предков. Так жилось спокойнее.

– Как вы полагаете, капитан, – выдержав паузу, продолжил своё наступление Стэн. – Если бы я мог отправиться вместе с вами, был бы я полезен вам в плавании? Разумеется, я имею в виду не мои скромные познания в морском деле, а мои колдовские способности.

Слово «колдовские», обронённое как бы невзначай, возымело именно то действие, на которое рассчитывал Стэн. Иштван тотчас встрепенулся и вышел из состояния глубокой задумчивости.

– Ваши способности, говорите? Ваши необычайные способности, – он особо подчеркнул предпоследнее слово. – Если бы я знал, в чём состоят эти ваши способности, то дал бы вам конкретный ответ – чем бы вы могли быть полезны и как. Но я этого не знаю и не уверен, что хочу знать.

– Почему так? – вкрадчиво осведомился Стэн. – Разве вам не интересно?

– Совсем наоборот, газда Стэнислав. По натуре я человек очень любознательный, иначе не пускался бы за тридевять морей в поисках пути в Хиндураш. Однако я умею, когда нужно, обуздывать неуместное любопытство. Будь я вашим государственным советником, я бы, конечно, спросил, можно ли употребить ваши способности для управления княжеством. Но я не государственный советник – а значит, это не моё дело. Вот если бы вы отправлялись вместе со мной в плавание, то можете не сомневаться, что я проявил бы куда больше интереса к вашим способностям, чем сейчас. Но вы остаётесь на берегу – следовательно, вопрос о том, какую выгоду принесло бы ваше участие в экспедиции, чисто умозрительный, а потому праздный.