Кошкин дом   ::   Шумил Павел

— Дяденька, не смей обижать маленьких! — пищат колонки. Некоторое время боремся. Сильва атакует и побеждает.

У кошки четыре ноги

Позади у нее длинный хвост

Но трогать ее не моги

За ее малый рост, малый рост!

Пою я, распластанный на диване. Сильва слушает, склонив голову на бок.

— Очень правильная песня, — оценивает она. — Ты прощен! Но о мышеловке забудь! Мыши мои. Не смей их ловить или подкармливать.

— Согласен! Но птички — мои.

— Крупные — твои, мелкие — мои, — предлагает Сильва.

— Наоборот — согласен.

— Ты берешь крупных птиц и крыс сверху!

— Торг здесь неуместен! — категорически заявляю я.

— И червяков для рыбалки, — выкладывает последний козырь Сильва.

— Отдаю тебе червяков. Я себе на месте накопаю. Ладно! Ты берешь мелких птиц, а также тлей, комаров, колорадских и прочих жуков.

— Шантажист. Твоя взяла. Но голуби и крупнее — мои!

— По рукам!

— По лапам! Червяков тоже можешь забрать себе.

— Я этого не забуду, любимая. Каждая третья рыбка — твоя!

Довольная Сильва задирает мордочку, чтоб я снял шлем, слизывает с блюдечка таблетку кошачьего антисекса, подмигивает мне и идет на прогулку. Дел много. Нужно осмотреть и заново пометить участок… Или только коты метят? Надо у Сильвы спросить. Но осмотреть и объяснить соседским котам, кто есть кто — это надо… Много дел. А я приступаю к чайной церемонии. К ритуалу. Тщательно, до скрипа отмытый чайник ошпариваю кипятком. Две ложки заварки из одного пакетика, одна из другого. Перемешиваю смесь, встряхивая чайник, нюхаю запах и заливаю крутым кипятком. Теперь — накрыть колпаком и четыре с половиной минуты глотать слюнки. У меня для этого дела даже песочные часы куплены. На три минуты и на пять. На четыре с половиной песочных часов не делают.

Пока настаивается чай, распахиваю окна на веранде. Снимаю колпак, нюхаю пар из носика. Хорошо…

— Лаванда, горная лаванда… — мурлыкаю, наливая в маленькую фарфоровую чашечку на блюдечке с голубой каемочкой. Отпиваю глоток. Чудесный вкус, просто божественный. Тонкий, чуть-чуть терпкий. Маленькими глотками выпиваю всю чашку. Но тут просыпается голод. Чайные церемонии откладываются в буфет до следующего раза. Наливаю божественный напиток в граненый стакан, сверху — три ложки сахара и ложка варенья. Картину морального падения дополняет бутерброд из двух разрезанных вдоль сосисок на толстом ломте хлеба.

Только закончил перекус, как на подоконник вспрыгивает Сильва. Перепрыгивает на стол — по чистой скатерти грязными лапами! — и кладет передо мной птенчика-желторотика.

— Из гнезда выпал?

Кивает и подталкивает добычу ко мне лапкой. Мол, вы это просили — вот вам!

Вздыхаю, согреваю несмышленыша в ладонях.

— Иди, показывай.

Сильва сигает через подоконник, а я, позавидовав ей, выхожу в дверь. Ага! На моем доме появилось ласточкино гнездо. Одалживаю у соседа лестницу и возвращаю непоседу домой. На ехидной мордочке Сильвы проступает задумчивое выражение.

Могу ли я закопать открытие? Почему — нет? С искусственным интеллектом ведь удалось. Конечно, процесс требует постоянной работы, активной переписки с работающими в этой области. Стоит только ослабить внимание, как появляются новички, готовые пересмотреть аксиомы. Их нужно критиковать, ободрять, обучать, снабжать ссылками на научные труды предшественников. В общем, тихонько подталкивать в болото.

Метод в общем-то простой. Объявить опасное направление исследований тупиковым, вдоль и поперек изученным, а интересное, красивое, но неохватное — самым перспективным. Не то, чтоб это направление было полным тупиком, но на его разработку десяти жизней не хватит. Зато и выход будет безопасным. Не искусственный интеллект, а имитатор ИИ.