Красная планета   ::   Хайнлайн Роберт

Но на этот раз новости были хорошие. Головной завод в Ливии успешно заработал. После первого рабочего дня в воздух поступило около четырех миллионов тонн кислорода – без всяких срывов.

– Четыре миллиона тонн? – ахнула миссис Марло. – Но это же ужасно много.

– А ты представляешь себе, – усмехнулся ее муж, – сколько понадобится времени одному заводу, чтобы справиться с такой задачей – довести давление кислорода до пяти фунтов на квадратный дюйм?

– Нет, не представляю. Но, мне кажется, не очень много.

– А вот посмотрим. – Он беззвучно зашевелил губами” – Получается около ста тысяч лет, марсианских, конечно.

– Джеймс, зачем ты меня дразнишь?

– Я не дразню. Но пусть эти цифры тебя не пугают, дорогая, мы, конечно, не будем зависеть от единственного завода. Их расставят в пустыне через каждые пятьдесят миль, и все будут в тысячу мегалошадиных сил. Слава Богу, в энергии у нас недостатка нет, и если мы не успеем разделаться с этой работой, то, по крайней мере, детишки увидят, чем все кончится.

– Как хорошо было бы погулять, подставив лицо ветерку, мечтательно сказала миссис Марло. – Помню, когда я была маленькая, у нас был сад, а по нему бежал ручей…

– Жалеешь, что мы прилетели на Марс, Джейн? – мягко спросил муж.

– Нет, нет! Мой дом здесь.

– Вот и хорошо. Что это вы скисли, доктор?

– А? Да так, ничего. Просто задумался о конечном результате. Понимаете, это такая чудесная работа, трудная работа, хорошая работа, есть куда с головой уйти. И вот мы сделаем ее, а для чего? Чтобы еще два-три биллиона баранов могли бездельничать, почесываться и зевать. Следовало бы оставить Марс марсианам. А скажите, сэр, известно ли вам, для чего первоначально использовалось телевидение?

– Нет, откуда мне знать?

– Так вот, я сам, конечно, не видел, но отец мне рассказывал…

– Ваш отец? Сколько же ему было лет? Когда он родился?

– Ну, дед. А может, и прадед. Не в том суть. Первые телевизоры ставили в коктейль-барах (это такие увеселительные заведения) и смотрели матчи по армрестлингу.

– Что такое армрестлинг? – спросила Филлис.

– Такой старомодный народный танец, – объяснил ей отец. – Так вот, принимая вашу точку зрения, доктор, я не вижу вреда…

– А что такое народный танец? – не унималась Филлис.

– Скажи ей, Джейн. Я выдохся.

– это когда народ танцует, дурочка, – важно разъяснил Джим.

– В общем, правильно, – согласилась мать.

– Какой пробел в воспитании ребят, – опешил доктор Макрей. – Надо бы организовать клуб бального танца. Я в свое время считался неплохим кавалером.

Филлис повернулась к брату.

– Скажешь, бальный танец – это когда баллы танцуют, да?

Мистер Марло поднял брови.

– По-моему, дети уже доели, дорогая. Может быть, мы их отпустим?

– Да, конечно. Можете встать из-за стола, милые. Олли, скажи: “Прошу меня извинить”.

Малыш повторил, а Виллис за ним. Джим торопливо вытер рот, схватил Виллиса и направился в свою комнату. Ему нравилось слушать разговоры доктора, но надо сознаться, что в компании других взрослых старик начинал нести несусветную чушь. Не интересовал Джима и кислородный проект. Он не видел ничего странного и неудобного в том, чтобы носить маску. Он чувствовал бы себя раздетым, выйдя из дому без нее.

С точки зрения Джима, Марс был хорош и такой, как есть, и нечего стараться, чтобы он больше походил на Землю. Подумаешь, Земля. Его личное впечатление о Земле складывалось из туманных воспоминаний раннего детства: адаптационная эмигрантская станция на высокогорном боливийском плато, холод, короткое дыхание, постоянная усталость.

Сестра увязалась за ним. Войдя к себе, Джим остановился в дверях.