Крест и король   ::   Гаррисон Гарри

Но не шуткой было то, что в отместку за посланных против него Папой Николаем крестоносцев Альфред объявил об отложении английской Церкви от вселенской и апостольской римской Церкви. Еще меньше можно было счесть шуткой то, что он лишил Церковь в Англии ее земель и собственности, позволяя проповедовать и служить службы только тем, кто готов был обеспечивать себе пропитание лишь за счет добровольных подаяний паствы, а тойкак поговаривали — занимаясь ремеслом или торговлей.

— Из-за этих поражений и из-за этого раскола он должен уйти, — повторил Гюнтер. Он оглядел сидящих. — Я утверждаю, что Папа Николай должен отправиться к Господу. Он стар, но недостаточно. Мы должны поторопить его уход.

Теперь, когда слово было произнесено вслух, воцарилась тишина; князьям Церкви нелегко было говорить об убийстве Папы. Мейнхард, архиепископ Майнца, суровый жесткий человек, заговорил громким голосом.

— Мы сможем осуществить это? — спросил он.

Священник рядом с Гюнтером пошевелился и сказал:

— С этим затруднений не будет. В окружении Папы в Риме есть люди, которым мы можем доверять. Люди, которые не забыли, что они немцы, как и мы с вами. Яд не советую. Подушка ночью. Если он не проснется, его место будет объявлено вакантным без всякого скандала.

— Хорошо, — сказал Гюнтер, — потому что, хоть я и хочу его смерти, перед Богом клянусь, я не желаю Папе Николаю ни малейшего зла.

Собравшиеся взглянули на него с легким скептицизмом. Все знали, что всего десять лет назад Папа Николай сместил Гюнтера и прогнал его с глаз долой в наказание за непослушание. Так же он обошелся и с Тевтгардом из Трира, а потом упрекнул и отверг даже святошу Хинкмара.

— Это был великий человек, который выполнял свой долг так, как понимал его. Я не виню его даже за злосчастный крестовый поход короля Карла. Нет, дело не в крестовых походах. Но он допустил ошибку. Скажи им Арно, — обратился он к своему помощнику. — Объясни им, как мы понимаем дело.

Гюнтер откинулся на спинку и поднял золотой бокал с рейнским вином, от которого так сильно зависели его архиепископские доходы.

Молодой человек подтянул свой табурет ближе к столу, и его резко очерченное лицо под ежиком светлых волос оживилось.

— Здесь, в Кельне, — начал он, — мы тщательно изучили военное искусство. Не только в смысле собственно сражений, но также в более широком смысле. Мы попытались рассуждать не просто как tacticus, — он употребил латинское слово, хотя до сих пор все говорили на нижненемецком языке Саксонии и Севера, — но как strategos древних греков. И если мы подойдем к делу стратегически, — тут Хинкмар поморщился от странной смеси латыни и греческого, — мы увидим, что Папа Николай совершил роковую ошибку. — Он не смог обнаружить то, что мы здесь называем punctum gravissimum, то есть главную точку, точку приложения главных сил при нападении врага. Он не заметил, что настоящая опасность, опасность для всей Церкви, состоит не в ересях Востока, и не в борьбе Папы против императора, и не в морских набегах приверженцев Махаунда, но в малоизвестных королевствах в беднейших провинциях Британии. Потому что только в Британии Церковь столкнулась хуже чем с врагом: с соперником.

— Он сам с Востока, — сказал Мейнхард презрительно.

— Совершенно верно. Он считает, что все происходящее на Западе, здесь, на северо-западе Европы, в Германии, Франции и в Нижних Странах, не имеет большого значения. Но мы-то знаем, что здесь свершится предназначение. Предназначение Церкви. Предназначение мира. Я готов сказать о том, о чем не скажет Папа Николай: о новом избранном народе, о единственном бастионе на пути варваров.

Он умолк, его белое лицо зарделось от гордости.

— Насчет этого вы здесь не встретите возражений, Арно, — заметил Гюнтер.