Критическая точка   ::   Видар Гарм

---------------------------------------------

Видар Гарм

Критическая точка



Гарм ВИДАР

КРИТИЧЕСКАЯ ТОЧКА

ЧАСТЬ ПЕРВАЯ. КРИТИЧЕСКАЯ ТОЧКА - 1

(Подозрительная на экстремум)

(Сказочная повесть, ориентированная на юных инженеров

и младших научных сотрудников среднего возраста)

"Если вам когда-либо случалось читать мудрые

сочинения патера Бузенбаума, иезуитского богослова

и философа, то вы знаете - да как этого не знать?

- что черти днем почивают, встают же около заката

солнца, когда в Риме отпоют вечерню."

Большой выход Сатаны. О. Сенковский

"Был восьмой час вечера, когда доктор

приложил ухо к моему сердцу, поднес мне к губам

маленькое зеркало и, обратясь к моей жене, сказал

торжественно и тихо: - Все кончено. По этим словам

я догадался, что я умер."

Между жизнью и смертью. А. Апухтин

1. ЗДЕСЬ ЖИЛ И РАБОТАЛ...

Сидоров не любил экскурсии, экстракции, эксцессы, экспедиции, экстравагантности, экстраординарности и экстрасенсов. Сидоров любил покой, по возможности полный (но не вечный: это было бы уже чересчур). Любил Сидоров вкусно поесть и сладко поспать. В промежутках между этими любимыми занятиями Сидоров, как и все нормальные люди, ходил на службу, где достаточно исправно служил, но без эксцессов и особой экстравагантности.

Со стороны могло показаться, что жизнь Сидорова была унылой, скучной и серой. Но серый цвет был любимым цветом Сидорова (особенно обожал Сидоров серые галстуки). Поэтому себя Сидоров считал человеком счастливым. Что, в общем-то, соответствовало истине, в виду непритязательности описываемого объекта, а именно, непосредственно самого Сидорова.

Но речь, собственно, пойдет не о Сидорове, точнее не только (а может не столько) о Сидорове, сколько о тех феерически-фантасмагорических событиях, безумным водоворотом захлестнувших бедного Сидорова - скромного любителя покоя и серых галстуков.

Ничего в тот день не предвещало кардинального перелома в судьбе скромного антагониста экстрасенсов, экстрактеров и прочего экстраразнообразия.

В тот день Сидоров, как всегда, опоздал на работу. Как всегда был пойман с поличным начальством прямо в коридоре и, тут же в коридоре, был публично предан анафеме (Вы взрослый человек, Сидоров! Сколько это может продолжаться! Я надеюсь, что это было в последний раз!). Лично он Сидоров, тоже надеется, что это в последний раз, и так каждый раз.

Как всегда, довольные соратники Сидорова, прервали утренний five o'clock (ten, если уж быть совсем точным) и беззаботной гурьбой высыпали в коридор, чтобы в который раз пронаблюдать ежедневную экзекуцию - моральное избиение младенца (вы же не ребенок...) Сидорова.

Демонстрируя высшую форму социальной защиты, шеф повернулся к Сидорову спиной, давая понять, что аудиенция закончена. Сидоров встряхнулся, как пес после вынужденного купания, и собрался нырнуть в помещение, где по истечению положенного срока, возможно, будет вывешена мемориальная доска (...ЗДЕСЬ ЖИЛ И РАБОТАЛ СИДОРОВ...), но был пойман за пуговицу пробегавшим мимо профсоюзным боссом.

- Сидоров! Ты... - начал тяжело отдувающийся босс.

- Петрович, займи десятку до зарплаты. - Сидоров, как и Штирлиц, знал, что главное - озадачить противника.

- Погоди, Сидоров. Надо...

- Ну тогда - пятерку!

- Сидоров!

- Трешку!

- Сидоров, какой же ты меркантильный, - сдался наконец профбосс и совершил тактическую ошибку, позволив втянуть себя в зыбкую и засасывающую пучину философского спора.

- Я не меркантильный, а философски прагматичный.

- Киник ты!

- Это что: специалист по кино? Вроде кинолога, что ли?

Профбосс задумчиво посмотрел на Сидорова, тяжко вздохнул и отбыл, однако уклонившись как от ответа, так и от дачи трешки.