Крошка, ты была бесподобна !   ::   Уилхелм Кейт

- Что за черт? - пробормотал Джон, включая звук. Он редко пользовался звуковым каналом, когда транслировала Анна.

- ...Капитану Бразерсу пришлось их отпустить. В конце концов они ничего еще не сделали... - рассудительно говорил мужчина.

- Почему ты решил, что они попытаются меня ограбить?

- А кто еще носит на себе драгоценности на миллион долларов?

Джон выключил телевизор и сказал:

- Ты идиот! Уж это-то тебе не сойдет с рук.

Херб встал и подошел к открытому окну с видом на сверкающий голубой океан за ослепительно-белой полосой пляжа.

- Знаешь, чего хочет каждая женщина? Иметь что-то стоящее того, чтобы быть украденным. - Он грустно усмехнулся. - Я имею в виду, помимо всего остального. Еще они мечтают, чтобы их пару раз вздули и заставили встать на колени... Наш новый психолог очень неплох, а? Он нас еще не подводил. Анна, может быть, побрыкается немного, но это пройдет.

- Она не согласится на настоящее ограбление, - сказал Джон и подчеркнуто громко добавил: - Я тоже не соглашусь.

- Но мы ведь можем его разыграть, - сказал Херб. - От нас больше ничего и не требуется, Джонни, только подбросить идею, а все остальное разыграть.

Джон уставился ему в спину. Он хотел в это верить. Очень хотел.

- Все это начиналось не так, Херб. Что произошло? Теперь голос его звучал спокойнее.

Херб отвернулся от окна. Из-за яркого солнца у него за спиной лицо его казалось совсем темным.

- 0'кей, Джонни, я согласен. Все действительно начиналось не так. Но жизнь ускоряется, вот в чем дело. Ты создал свой аппарат, и то, что мы задумали, выглядело прекрасно, но этого хватило ненадолго. Мы давали им ощущение риска, и чувства, которые охватывают тебя, когда учишься кататься на горных лыжах, и автомобильные гонки, и все, что мы могли придумать, но этого оказалось мало. Сколько раз можно прыгнуть с трамплина первый раз в жизни? Проходит время, и им хочется новых потрясений. Ты-то неплохо устроился, а? Ты купил себе новенькую сияющую лабораторию и закрыл дверь. Ты купил время и оборудование, и когда что- нибудь не получается, ты можешь все бросить и начать сначала, и никого это не касается. А теперь представь, каково пришлось мне, детка! Я каждый день должен придумывать что-то новое, что всколыхнет Анну и через нее всех этих милых маленьких скучных людей, про которых даже нельзя сказать, что они живут, пока они не подключатся к телевизору. Думаешь, это легко? Пока Анна была зеленой девчонкой, ей все казалось новым и интересным, но сейчас, мальчик мой, это уже не так. Поверь мне, совсем не так. Знаешь, что она сказала мне месяц назад? Что она смотреть не может на мужчин. Это наша-то маленькая вертихвостка Анни! Устала от мужчин!

Джон подошел и повернул его лицом к свету:

- Почему ты мне ничего не сказал?

- Почему, Джонни? А что бы ты такое сделал, чего не делал я? Я искал нужного парня. Что бы ты придумал для нее нового? Это делал я, малыш. С самого начала ты хотел, чтобы тебя оставили в покое. 0'кей. Я тебя не трогал. Ты хоть раз читал бумаги, которые я тебе присылал? Ты ведь их подписывал, малыш. Все, что делалось, подписано нами обоими. Так что не надо мне про то, что я тебе ничего не говорил. Не надо!

Лицо его стало уродливо красным, на шее вздулась вена, и Джон забеспокоился. Вдруг у него высокое давление? Вдруг у него случится приступ, и он умрет во время одной из таких нервных вспышек? Джон оставил его у окна и отошел.

Он читал бумаги. Херб, конечно, прав: все, что он хотел, это чтобы его не трогали. Схему предложил он. После двенадцати лет работы над прототипами в лаборатории он показал свой аппарат Хербу Джевитсу. Херб тогда считался одним из крупнейших продюсеров на телевидении; теперь он стал самым крупным продюсером в мире.

Схема его ничего особенно сложного собой не представляла.