Кровь и честь   ::   Грин Саймон

Ему страшно хотелось повернуться и броситься бежать, причем мчаться до тех пор, пока он не окажется среди нормальных людей, в безопасности, далеко-далеко от этого неописуемого ужаса. Но каким-то уголком своего затуманенного страхом разума актер понимал, что куда бы он ни спрятался, это чудовище отыщет его. Глотая подступивший к горлу комок, он твердо решил сражаться до последнего, и в этот самый момент увидел, что к нему присоединились Родрик и Аргент с мечами наголо. С другой стороны находился Гэвэйн со своей секирой. Лицо рыцаря было бледным, но совершенно спокойным. Джордану почему-то стало почти не страшно и даже спокойно. Необходимость лицезреть Кровавые Мощи выводила его из равновесия на каком-то глубинном уровне подсознания. Он понимал, что скелет не может двигаться, лишенный мышц и сухожилий, но Кровавые Мощи возвышался над своей разрушенной могилой, точно был детским ночным кошмаром, плодом чьих-то грязных колдовских трюков, поддерживаемый вдобавок собственной неугасающей ненавистью. Голова чудовища повернулась, и оно уставилось на Джордана, который в эту минуту знал, чувствовал, что, несмотря на пустые глазницы, скелет видит его.

— Что происходит? — спросил Джордан, преодолевая отвращение. — Как эта тварь могла выбраться из своей могилы после стольких веков?

— Кто-то наверняка снял с него заклятье, — твердо сказал Родрик. — Наверняка тот же колдун, который устроил бурю.

— Он, наверное, тронулся от отчаяния, — прокомментировал слова графа Гэвэйн, — выпустить Кровавые Мощи из могилы — одно дело, а вот запихнуть его обратно… Такое нелегко было бы проделать даже самому Магистру.

— Совершенно верно, — вставил Аргент, — только сейчас речь идет не об этом. Что нам с ним делать? Можем ли мы сразиться с этой тварью?

— Он нас, по-моему, и спрашивать не собирается, — ответил Гэвэйн. — Столько лет пролежать в могиле… Могу себе представить, как его мучает жажда.

— Нет сомнений, — согласился Родрик, — ведь он пьет кровь, стало быть…

— Стало быть, если эта мерзость питается кровью — она вампир, — заявил актер. — Мне доводилось однажды играть одного вурдалака. Надо найти здесь какой-нибудь осиновый кол да вогнать ему в сердце — и дело с концом! Недурная мысль, а?

— Очень дурная! — отмел граф предложение Джордана. — Во-первых, у него нет сердца, а кроме того, он не вампир, а гораздо более опасное существо.

— Рассыпаться! — рявкнул Гэвэйн.

Сердце Джордана на секунду остановилось, когда он увидел, как девятифутовый скелет с невероятной скоростью ринулся вперед. Аргент и Родрик со всем возможным проворством отступили назад вправо, а рыцарь в ту же секунду нырнул влево. Ноги у актера словно приросли к земле, и он застыл, не в силах шевельнуться, когда Кровавые Мощи навис над ним. Чудовище выглядело вблизи еще более кошмарным и ирреальным. Огромная неповоротливая когтистая клешня щелкнула суставами перед самым носом Джордана. Гэвэйн, прыгнув, с силой толкнул актера в бок, и оба они растянулись на земле. Ударившись лицом о землю, Джордан со свистом выдохнул из легких воздух и в ту же секунду сделал глубокий вдох. Это сразу вернуло его к действительности. Он заставил себя подняться на колени и увидел, что рыцарь, стоя в полный рост, размахивает своей секирой. Руническая вязь на ее лезвии пылала белым огнем. Кровавые Мощи оскалил зубы, и его клешня жадно потянулась к Гэвэйну. Кровь брызнула фонтанчиками с кончиков пальцев. Секира рыцаря, засвистев в воздухе, готова уже была ударить по мерзкой лапе чудовища, но оно с поразительной ловкостью успело убрать ее в самый последний момент. Промахнувшись, Гэвэйн потерял равновесие и упал вперед, налетев на ногу скелета, которая угодила ему в живот и отбросила далеко назад. Рыцарь рухнул в вереск, видимо лишившись сознания.