Кровь пьют руками (Нам здесь жить - 2)   ::   Олди Генри Лайон

И я даже не успела спросить, почему ему нравилась песня про давно забытую войну. Кажется, его дед воевал. Или прадед кто теперь вспомнит?

Дальше... Дальше я тоже помнила. Парня просят принять смерть за остальных, сбить немца с колокольни, он бежит - но пули прижимают его к земле, немец бьет очередями, и тогда встает командир: как на парад, во весь рост. Как Саша, когда к нему прямо возле горисполкома подошли трое и достали "стволы" с глушаками...

Сразу с колоколенки, весело чирикая,

В грудь слетели пташечки, бросили назад...

Саша лежал на спине, и по белой рубашке расплывалось темно-красное пятно. Рубаха новая, прямо из стирки, я даже не успела пришить одну пуговицу, он сделал это сам, не хотел будить - я заснула под утро, Эмма как раз болела корью...

...И вдруг я чувствую, что песня давно кончилась, Игорь совсем близко, а я плачу - реву! - уткнувшись ему в плечо. Реву, а меня гладят по голове, как ребенка, и что-то тихо, еле слышно, шепчут. Всегда так хочется, чтобы тебя погладили по голове, когда плохо...

- Ирина! Что с вами?

Я очнулась. Бред, все бред! Никто меня по голове не гладит, никто ничего не шепчет, Игорь не сидит рядом, а стоит. Я осторожно коснулась лица - ни слезинки. Я просто застыла - закаменела. Только камню не бывает больно.

- Ничего, Игорь! Я сейчас...

Медленно, стараясь не пошатнуться, бреду в ванную и кручу кран. Холодная вода приводит в чувство - и я сразу вспоминаю о косметике. Прощай, боевой рас крас вместе с заботливо нарисованным лицом! Косметичка, конечно, осталась в комнате. Бедный Игорь, сейчас ему предстоит узреть чудище. Как выразился один остроумец, чудище Горилло.

Чудище Горилло возвращается в комнату, опускается в кресло. Игорь неслышно оказывается рядом. Я пытаюсь улыбнуться - вместо улыбки получается нечто жалкое, отвратительное. Не смотри, сероглазый, не надо, страшная я!

- М-может, лекарство принести? Или... Вы д-давеча свой "К-камю" рекламировали. По п-пятьдесят грамм? Вид у вас, Ирина, признаться... усталый.

Можно и по пятьдесят. Или по стакану. Или прямо из горлышка.

Коньяк льется в стопки, разливается по полированному дереву. Плохо! Очень плохо, Стрела! Лучше б я играла, как прошлым вечером. По крайней мере не пришлось бы пугать гостя.

- Игорь...,Я... Мне очень неудобно...

- А что случилось?

Да, Маг по имени Истр - настоящий джентльмен. Но вечер испорчен. Уже второй наш вечер. Коньяк почему-то отдает тараканами, ни к селу ни к городу вспоминается главный таракан-архар Жилин, чтоб он пропал, сегодняшняя дурацкая история с подонком из ФСБ...

- Шаги, - внезапно произносит Игорь. - В-вы кого-то ждете?

Ответить не успеваю. Шаги - тяжелые, неспешные - уже возле самой двери.

Звонок.

Хорошо денек начинался!

И кончается не хуже.

8

Нет сил даже сходить за пистолетом. Да и хороша я буду: глаза мертвые, красные, как у кролика, форменная куртка расстегнута - и вдобавок браунинг в руке.

Застегнуться!

Взгляд в зеркало (Господи, помилуй!).

К двери!

Скажут "телеграмма", "газовая служба" или "почтальон Печкин" - вот тогда и за оружие браться можно.

А как же Игорь?

И тут я окончательно понимаю - влипла! Да так влипла!..

-Кто?!

Долгое, тяжелое молчание.

-Я...

Я?!

Заступница-Троеручица, этого еще не хватало!

Дуб!

На какой-то миг я чувствую нечто, похожее на облегчение. По крайней мере не придется стрелять.

- Изюмский! Какого черта! Вновь молчание - на этот раз испуганное. Кажется, не уследила за голосом - рявкнула.

-Эра Игнатьевна! Тут, блин... Поговорить бы...

Я даже не реагирую на очередной "блин". Поговорить ему! Повадился, кверкус\

- Н-неприятности?

Голос Игоря прозвучал очень близко, и я невольно вздрогнула. Маг действительно Маг. Обычно я слышу, когда подходят сзади. Правда, господин Молитвин тоже...

- Мелкие, - вздыхаю я.