Кроваво наследие   ::   Кнаак Ричард А.

Он холил и лелеял его, как живое существо, беспрестанно чистил и затачивал, гордясь одной из немногих вещей, действительно принадлежащей ему. На лице его отразилась решимость.

— Идем.

— Ты можешь добиться многого, используя так мало слов, — пошутил Сэдан, обращаясь к колдуну, когда они зашагали дальше.

— А ты так много говоришь о том, что вообще не заслуживает внимания.

Дружеская перепалка спутников помогла Норреку успокоить взбудораженный разум. Спор напомнил ему о других временах, когда они втроем стойко переносили куда большие трудности.

Но когда товарищи приблизились к последним и самым важным покоям, разговор замер. Фаузтин, взглянув на драгоценный камень на верхушке своего посоха, подал знак остановиться.

— Прежде чем мы войдем внутрь, вам двоим лучше зажечь факелы.

Они хранили факелы на крайний случай — посох волшебника до сих пор служил безотказно. Фаузтин ничего больше не сказал, но пока Норрек вытаскивал трут, он думал, что, возможно, Вижири в последний момент заметил что-нибудь важное. Если так, то, вероятно, здесь остались и сокровища… ну хоть немножко.

Запалив свой факел, Норрек помог загореться и факелу Сэдана. Теперь троица шагала уже при более ярком освещении.

— Чтоб я сдох! — пробормотал тощий Сэдан пару секунд спустя. — Клянусь, волосы у меня на затылке становятся дыбом!

Норрек чувствовал то же самое и не стал спорить, когда Вижири возглавил шествие. Кланы Дальнего Востока давно уже изучили искусство магии, а народ Фаузтина посвятил ему больше времени, чем кто-либо другой. Если ситуация обернется так, что потребуется мастерство чародея, имеет смысл предоставить метать заклинания верзиле-волшебнику. А Норрек и Сэдан позаботятся об охране мага от прочих возможных нападок.

Так уж у них повелось, и до сих пор этот порядок работал.

В отличие от тяжелых сапог воинов, сандалии Фаузтина позволяли ему шагать совершенно бесшумно. Маг выставил вперед посох, и Норрек заметил, что, несмотря на всю его силу, драгоценный камень несколько потускнел. Только факелы полыхали так, как им и положено.

— Здесь старая и могущественная магия. Наши предшественники, возможно, и не были столь удачливы, как мы решили сперва. Мы еще можем найти тут кое-какие сокровища. А может, и не только сокровища. Рука Норрека так крепко сжала рукоять меча, что костяшки пальцев побелели. Ему хотелось золота, но хотелось и жить, чтобы тратить его. Сейчас на посох полагаться не стоило, и два бойца шагнули вперед. Это не означало, что Фаузтин больше не нужен им. Даже теперь опытные воины знали, что их спутник-чародей обдумывает заклинания, которые бросит быстро и наверняка, с чем бы товарищи ни столкнулись.

— Темно как в могиле, — буркнул Сэдан.

Норрек ничего не сказал. Он сделал несколько шагов, оторвавшись от своих компаньонов, и первым ступил в покои. Несмотря на опасности, которые могли притаиться во мраке, он чувствовал, как его влечет туда, словно там, внутри, что-то звало солдата…

И тут на троицу обрушилось ослепительное сияние.

— Боги! — рявкнул Сэдан. — Я ничего не вижу!

— Подожди секунду, — посоветовал маг. — Это пройдет.

И это прошло, но когда глаза приспособились, перед ними предстало такое зрелище, что Норреку Вижарану пришлось дважды моргнуть, чтобы убедиться, что это не бред его больного воображения.

Стены покрывали замысловатые узоры, выложенные из драгоценных камней, и в этих переплетениях даже он чуял колдовство. Множество великолепных самоцветов всех видов и оттенков складывались в изящные завитки небывалого переливающегося ковра, наполняя покои обилием буйных, ошеломляющих красок. Кроме бесценных стен, за магическими символами здесь лежали сокровища, за которыми и явилась троица.