Кровавое солнце   ::   Брэдли Мэрион Зиммер

Ты понимал, что этим снова разбиваешь их сердца, но все равно ушел. Ты должен был уйти. Они, может, и не понимали, но ты-то понимал, что Джефф Кервин-младший — вовсе не тот мальчик, которого они когда-то любили.

И не исключено, что Джефф Кервин-старший, твой отец, тоже не имел ничего общего с тем мальчиком.

Сначала ты нашел себе на Земле обычную гражданскую работу и вкалывал, что есть сил, и держал язык за зубами, когда заносчивые земляне потешались над Твоим ростом или даркованским акцентом, от которого тебе так никогда толком и не удалось избавиться.

А потом однажды ты поднялся на борт Большого Корабля, зафрахтованного Гражданской Службой, Земной Империи, и корабль с невероятной скоростью устремился к звездам, названия которых призывным набатом отдавались в твоих снах. И ненавистное солнце Земли на глазах померкло до тусклой звездочки, а потом и вовсе исчезло.

Сначала, конечно, это был еще не Даркоувер. Но мир под красным солнцем, лиловым небом и с работой на низшей ступеньке иерархии; мир зловония, электрических бурь и женщин с очень белой кожей, заточенных за высокими стенами.

А потом была неплохая должность в центре управления полетами в космопорте на планете, где мужчины не расставались с ножами, а женщины ходили со скованными руками, и серебряные цепочки мелодично позвякивали. Тебе там нравилось. Ты часто дрался, и у тебя было немало женщин. Под шкурой тихого инженера гражданской службы, оказывается, таился настоящий сорви-голова, и на этой планете ему время от времени удавалось вырваться на свободу. Ты неплохо проводил время. Ты мог бы остаться там и превосходно себя чувствовать.

Но что-то гнало тебя дальше; какое-то смутное беспокойство. К тому же годы стажировки подошли к концу. До сих пор ты отправлялся туда, куда посылали. Теперь же у тебя сочли необходимым поинтересоваться, куда — в разумных пределах, конечно — ты сам хотел бы отправиться.

И ты ни секунды не колебался.

— На Даркоувер.

Кадровик недоуменно воззрился на него.

— За каким, если не секрет, чертом? Это же не планета, а сущий ад — не говоря уж о жуткой холодрыге. Варварский мирок — добрая половина его для нас закрыта; стоит на шаг отойти от Торгового города, и за твою шкуру никто гроша ломаного не даст. Сам-то я там не был; но, говорят, там вечно какая-то буза. К тому же торговля с даркованами еле теплится, так что имперские корабли залетают, как Бог на душу положит. Стоит угодить туда — и можно застрять на годы, прежде чем найдется замена. Послушайте, — вкрадчиво добавил он, — на Ригеле-девять как раз не хватает настоящих мужчин; да и продвинуться там можно очень быстро — может, и до легата. Зачем тратить лучшие годы на какой-то комок замерзшей грязи на краю света?

Ты выдержал секундную паузу, а потом выложил!

— Я родился на Даркоувере.

— А, вот оно что. Один из этих. Понимаю.

Тебе хотелось с размаху впечатать усмешку в его розовую физиономию, но ты сдержался; просто стоял и смотрел, как он корябает пером твое имя на бланке заявления о переводе. А потом, уже развязавшись со всякой бюрократией, ты снова очутился на одном из Больших Кораблей; снедаемый нетерпением, ты дневал и ночевал в смотровом куполе, не сводя глаз с тлеющего красного уголька, который постепенно превратился в ослепительное сияние и заполнил все небо. И затем, по истечении, казалось, целой вечности ожидания, корабль стал лениво падать к огромной малиновой планете, окруженной ожерельем из четырех крошечных лун, четырех рубиновых кулонов, оправленных в пунцовый бархат неба.

И ты снова оказался дома.



1

«Корона юга» приземлилась на дневной стороне планеты ровно в полдень.