Ксеноцид (Игра Эндера - 3)   ::   Кард Орсон Скотт

Конфликт между партнерами возникает не потому, что общаются менее эффективно, чем мы, но лишь потому, что вообще общаются.

После введения мелких поправок Валентина Виггин еще раз прочитала свое эссе. Когда она закончила, слова повисли в воздухе над компьютерным терминалом. Она была довольна собой, искусно и с большой долей иронии проанализировав характер и личность Римуса Оймана, председателя кабинета Звездного Конгресса.

- Ну что, очередной штурм на повелителей Ста Миров закончен?

Валентина даже не оглянулась, чтобы поглядеть на мужа. Уже по самому тону она прекрасно знала, какое у того выражение лица, и, не поворачивая головы, улыбнулась в ответ. После двадцати пяти лет супружества они могли видеть друг друга, не глядя.

- Мы насмеялись над Римусом Ойманом.

Якт втиснулся в маленький кабинет. Его лицо очутилось настолько близко, что Валентина слыхала дыхание мужа, когда тот читал первые абзацы. Он был уже не молод; усилие, связанное с наклоном и опорой рук на фрамугу вызвали, что дыхание сделалось быстрее, чем ей хотелось бы слышать.

В конце концов, он заговорил. И был при этом так близко, что губами касался ее щеки, щекоча при каждом слове.

С этого момента даже его мать станет украдкой подсмеиваться над ним, как только увидит бедняжку.

- Тяжело было написать все это смешно, - призналась Валентина. - Все время ловлю себя на том, что обвиняю его.

- Вот так лучше.

- Ох, знаю. Если бы открыла свою злость, если бы обвинила его во всевозможных преступлениях, тогда он показался всем жестоким, и его стали бы бояться. Фракция Исполнения Закона возлюбила бы его еще сильнее, а трусы во всех мирах стали бы кланяться ему еще ниже.

- Если им нужно будет кланяться еще ниже, пускай покупают ковры потоньше.

Валентина рассмеялась - в том числе и потому, что щекотание губ по щеке становилось невыносимым. Кроме того, хотя и в меньшей степени, появился искус желаниями, которые она во время полета удовлетворить не могла. Просто корабль был слишком маленьким и со всей семьей на борту слишком забитым, чтобы рассчитывать на минутку настоящего уединения.

- Якт, мы уже почти на полпути. В каждом году нашего супружества нам случалось сохранять целомудрие на большее время, чем весь этот сумасшедший полет.

- Можно повесить на двери табличку "Не входить".

- С таким же успехом можешь вывесить табличку "Постаревшая парочка пытается оживить давние воспоминания".

- Я вовсе не стар.

- Тебе уже пошел седьмой десяток.

- Если старый солдат еще может стать на караул и отдать честь, так почему ему нельзя промаршировать на параде?

- Никаких парадов, пока не достигнем цели. Осталась буквально пара недель. Нам только нужно будет встретить пасынка Эндера, а затем сразу возвращаемся на курс к Лузитании.

Якт отстранился, вышел в коридор и выпрямился. Это было одно из немногих мест на корабле, где мог это сделать. При этом он не удержался от стона.

- Да ты трещишь будто ржавая дверь, - заметила Валентина.

- Я сам слыхал, как издаешь точно такие же звуки, когда поднимаешься из-за этого стола. Так что я не единственный ветхий, больной и жалкий рамолик в этой семейке.

- Ладно уж, иди по своим делам, позволь мне передать это.

- Я привык во время рейса работать, - признался Якт. - А здесь все делают компьютеры, а на корабле при этом ни бортовой, ни килевой качки.

- Почитай книжку.

- Я за тебя беспокоюсь. Куча работы и отсутствие развлечений превращают мою Вал в злобную старую ведьму.

- Каждая минута нашей здесь болтовни - это восемь с половиной часов реального времени.

- Но ведь наше корабельное время такое же реальное, как и у всех снаружи, - заявил Якт. - Временами я даже жалею о том, что друзья Эндера нашли способ поддерживать нашу связь с Землей.

- Что пожирает массу компьютерного времени, - объяснила ему Вал.