Куколки   ::   Уиндем Джон

Когда дядя Аксель обнаружил меня за сарайчиком, где я сидел и вслух разговаривал как бы сам с собой, я даже не пытался сделать вид, что играл. Он, должно быть, стоял рядом минуту или две, а я его и не замечал.

Дядя Аксель был рослым мужчиной, не худым и не толстым, но каким-то прочным, и вид у него был такой... закаленный. Мне казалось, что руки у него давно задеревенели, потому-то, он так ловко пилит-строгает. Он стоял рядом, как всегда, опираясь на палку, потому что нога у него неправильно срослась после того перелома. Он слегка нахмурился, сдвинув седеющие брови, но по лицу было заметно, что я его скорее забавляю.

- Ну, Дэви, и с кем это ты болтаешь? Феи, гномы или кролики?

Я покачал головой. Он подошел, прихрамывая, сел рядом, выдернул из стога соломинку и стал ее жевать.

- Тебе скучно?

- Нет.

Он снова нахмурился:

- А не веселее ли было бы поболтать с кем-нибудь из ребят? Наверное, интереснее, чем разговаривать с самим собой?

Я заколебался. Но дядя Аксель ведь был моим лучшим другом среди взрослых. И я сказал:

- А я и не разговаривал с самим собой.

- С кем же тогда?

- С Розалиндой.

Он пристально поглядев мне в глаза.

- Что-то я ее не вижу.

- Нет, тут ее нет, она дома, вернее, рядом с домом, там есть такое потайное место, ее брат сделал домик в рощице, на одном из деревьев.

Сначала дядя Аксель не понял. Он говорил так, будто все это игра. Но после того как я подробно все объяснил, он задумался, замолк. Я продолжал рассказывать, а он молчал, только лицо его становилось все серьезнее. Я кончил. Он несколько минут молчал, потом спросил:

- Значит, это не игра, ты мне правду говоришь, Дэви, мой мальчик, и так пристально, так сурово поглядел на меня.

- Конечно, правду, дядя Аксель.

- А ты никому не рассказывал, совсем никому?

- Нет, это наш секрет, - ответил я, и он облегченно вздохнул.

Отбросив соломинку, он выдернул из стога еще одну, пожевал ее в раздумье, выплюнул и снова посмотрел мне прямо в глаза.

- Дэви, ты должен дать мне обещание.

- Какое, дядя Аксель?

- Вот что, - он говорил удивительно серьезно. - Я хочу, чтобы ты хранил вашу тайну и дальше. Обещай мне, что никогда, никогда никому не расскажешь того, что только что рассказал мне. Никогда. Это очень важно. Ты потом и сам все поймешь, а пока обещай мне, что будешь стараться, чтобы никто никогда ничего не узнал. Обещаешь?

Меня глубоко поразила его настойчивость, Никогда еще он так со мной не разговаривал. Я понял, что даю обещание хранить тайну о чем-то настолько важном, что и сам еще всего не понимаю.

Дядя Аксель все время смотрел мне в глаза и, после того как я дал обещание, просто кивнул головой, видя, что и я серьезен. Мы пожали друг другу руки в знак согласия. Потом он предложил:

- Может, тебе лучше попросту забыть об этом? Я немного подумал, покачал головой:

- Нет, дядя Аксель, боюсь, не выйдет. Понимаете, это просто здесь, во мне. Ну все равно что забыть... я замолчал, не зная, как выразить свои чувства.

- Все равно что забыть, как говорить или слышать? - спросил он.

- Да - но иначе.

Он кивнул и спросил еще:

- Ты как, слышишь слова... в голове?

- Да нет, это не то, что "слышу" или "вижу". Есть такие... словоформы... картинки слов... а когда еще и произнесешь вслух, то легче друг друга понять.

- Но тебе ведь не обязательно произносить слова вслух, как ты только что делал, а?

- Нет, просто так легче.

- Да, легче. И опаснее - для вас обоих. Пообещай мне, что ты никогда больше не будешь разговаривать вот так, мысленно, вслух.

- Хорошо, дядя Аксель, - согласился я.

- Станешь постарше - поймешь, как это важно! Он настойчиво уговаривал, меня взять такое же обещание с Розалинды, и я ничего не сказал ему про остальных - он и так уже был сильно взволнован. Но я решил взять со всех обещание молчать. А пока мы с ним снова пожали друг другу руки и дали клятву никому ничего не рассказывать.