Кузница души   ::   Уэйс Маргарет

Он путешествовал в одиночку, потому что он предпочитал общество своей ослицы Дженни чьему-либо еще. Наемные телохранители обычно оказывались тупыми и неотесанными, не говоря уже о дороговизне их услуг. Антимодес мог достойно и мастерски защитить себя, если в том возникала потребность

Потребность возникала редко, за все его пятьдесят с чем-то лет. Разбойники выбирали в жертвы трусливых, пьяных или беспечных путников. Несмотря на то, что его добротный темно-синий шерстяной плащ с серебряными застежками говорил о богатстве, Антимодес носил его уверенно, и его осанка была прямой, а голова — гордо поднятой, когда он ехал на своем ослике. Его острый взгляд замечал каждое движение, каждую белку в деревьях, каждую лягушку в колее.

На нем не было видно оружия, но длинные рукава и высокие кожаные сапоги могли легко скрывать кинжал; сумки, свисавшие с кожаного ремня ручной работы, почти наверняка содержали составляющие для заклинаний. Любой разбойник, достойный своих отмычек, мог видеть, что ларчик из слоновой кости, который Антимодес носил на кожаном ремешке, охватывающем грудь, таил в себе свитки с магическими заклятьями. Темные силуэты, скрывавшиеся в чаще, оставались там, пока маг проезжал, и ждали более подходящих жертв.

Антимодес направлялся к Башне Высшего Волшебства в Вайрет. Он ехал кружным путем; в его власти было использовать пути магии, чтобы добраться до Башни прямо из его дома в Порт Балифоре. Его попросили совершить путешествие обычным, наземным способом. Просьба исходила от Пар-Салиана, главы Ордена Белых Одежд и главы Конклава Магов, а потому, грубо говоря, начальника Антимодеса. Эти двое тем не менее были близкими друзьями, еще с того дня, когда они оба были молодыми и прибыли в Башню в одно и то же время, чтобы пройти суровое, изнурительное, и иногда смертельное испытание. Обоих держали в одной комнате для ожидания, каждый из них разделял беспокойство и страх другого, каждый нашел необходимое ободрение, утешение и поддержку. Два мага Белых Одежд оставались друзьями до сих пор.

Поэтому Пар-Салиан «попросил», чтобы Антимодес проделал это долгое и утомительное путешествие. Глава конклава не приказал этого, как он сделал бы в другом случае.

Антимодесу предстояло выполнить две задачи. Во-первых, он должен был заглядывать в каждый темный угол, подслушивать все разговоры, проникать взглядом сквозь ставни каждого закрытого окна. Во-вторых, он должен был искать новые таланты. Первое было немного опасным — люди не одобряют тех, кто сует нос не в свои дела, особенно если им есть что скрывать. Второе было утомительным и скучным, так как это означало, что придется иметь дело с детьми, а Антимодес испытывал антипатию к детям. Короче говоря, шпионаж приходился ему больше по душе.

Он записал отчет своим аккуратным почерком в журнале, чтобы представить Пар-Салиану позже. Антимодес мысленно перечел каждую строку отчета, пока он трусил на своем белом ослике — подарке от его старшего брата, который унаследовал семейное дело и теперь преуспевал как портной в Порт Балифоре. Антимодес обдумывал все, что ему пришлось увидеть и услышать — ничего значительного, но много зловещего. — Пар-Салиан найдет это захватывающим, — обратился Антимодес к Дженни, которая мотнула головой и подняла уши, выражая согласие. — Мне не терпится передать ему отчет, — продолжал ее хозяин, — он будет читать его и задавать вопросы, а я буду объяснять, что увидел и услышал, все это время потягивая его изумительное эльфийское вино. А ты, моя дорогая, поужинаешь овсом.

Дженни выразила сердечное одобрение. В некоторых местах, где они останавливались, ей приходилось есть сыроватое, заплесневевшее сено, а то и хуже.