Кузница в Лесу   ::   Роэн Майкл Скотт

Шлем Тарна… Он обладает большой силой.

Рок пожал плечами.

– Кажется, он позволял незаметно проходить среди людей и каким-то образом перемещаться из одного места в другое – если то, что ты видел после его создания, было правдой.

– Было, – сурово ответил Элоф. – Я видел это и на Льду. Вот свиток, который изучал Ингар, когда составлял план работы над созданием шлема, – видишь, на нем даже остались меловые отметины от его рукавов… – Он замолчал и перевел дыхание. Рок ничего не сказал в ответ. – Это трактат о силе масок с примечаниями мастера-кузнеца, который многое узнал от эквешцев о том, как маска может превращать владельца в свой живой символ. Если я правильно понял, такое превращение должно лежать в основе силы шлема. Помнишь, какие свойства он велел мне вложить в него? Сокрытия, изменения, способности двигаться незаметно и утонченно. Это знание тревожило мой сон: я наконец понял, как должен действовать шлем и как велико его истинное могущество. Это маска, безупречная маска, отзывающаяся на мысли своего владельца. Если он думает о тени, то становится невидимым. Если он думает о какой-то форме, она скрывает его собственный облик. Если он подумает о другом месте и облечется своей мыслью, то попадет туда.

Рок сглотнул.

– Это пагубная сила, которой нельзя владеть с легким сердцем. Иногда я думаю о многих местах, где никогда не буду. Но дьюргары знают, что делать с шлемом, даже если никто другой не знает…

– Думаю, у них его нет.

Рок внимательно посмотрел на своего друга.

– Судя по твоему тону, у тебя есть основания так думать. Где же он?

Элоф тяжело вздохнул.

– В тот последний час ты видел то же самое, что и я. Два лебедя улетели на восток…

– Но ты сделал только один шлем.

– Когда я впервые увидел Кару – еще до изготовления шлема, – на ней был плащ с подкладкой из черных лебединых перьев. Но у Лоухи не было такого плаща. И почему они ехали к мастеру-кузнецу на лошадях, подвергаясь всевозможным опасностям, если обе могли изменить свой облик и улететь? Очень может быть, что в ту ночь Лоухи приказала мастеру-кузнецу создать для нее нечто, что могло бы сравниться с силой, которой обладает Кара.

Элоф встал, и драгоценный пергамент смялся в его могучих пальцах, сведенных внезапной судорогой; толстый деревянный стержень в его центре жалобно заскрипел и сломался. Элоф раздосадовано посмотрел на него и бросил на стол. Пергамент был так же покорежен, как сломанный черный клинок, лежавший перед ним.

– Теперь ты понимаешь, почему я должен последовать за ней, кем и чем бы она ни оказалась на самом деле? Великая сила, созданная мною, снова попала в дурные руки. Я снова должен найти ее и, если понадобится, уничтожить. А Кара – единственная ниточка, которая может привести меня к Лоухи. Даже если бы я не хотел освободить Кару, то все равно должен следовать за ней, найти ее. Даже если бы я не любил ее…

Рок поджал губы и отвернулся, словно от внезапной вспышки пламени в кузнице. Он осторожно провел пальцем по куску искалеченного металла.

– Для такого дела тебе придется заново отковать свой странный меч. Немногие мечи послужили бы тебе в час нужды так же верно, как этот. – Он потянулся и громко зевнул. – Но пока что постарайся хотя бы отдохнуть. Усталые глаза не замечают того, что ясно видно при свете дня.

– В самом деле, – кивнул Элоф. – Хорошо, я постараюсь, но не прямо сейчас. Пока что я немного посижу тут и постараюсь хотя бы починить рукоять, если ничего другого не остается. Работа для рук прояснит голову.

Когда Рок ушел, Элоф разгладил измятый свиток и положил его на место. Потом он вздохнул и повернулся к мечу.