Льды возвращаются   ::   Казанцев Александр

Какая странная пришла тебе идея соединить вместе свой дневник, дневник Роя, мои письма и твои комментарии, чтобы рассказать обо всем, что произошло, показать события через наши судьбы, словно они представляют для кого-то интерес… И как много всколыхнула ты в сердце! Ах ты, моя Лю! Поступай, как подскажет тебе совесть, и пусть твое „сказание“ о небывалом испытании людей послужит предупреждением против мрачного времени „холодной войны“, которая способна привести человечество или к взрыву планеты, как случилось с океанами Фаэтона, или… к ее обледенению, что пережили мы с тобой.

Да, человечеству выпало на долю сверхиспытание!

Так говорил на днях Рой при открытии памятника космическому кораблю Лиз Морган. Десять лет назад с «Петрарки» была получена последняя радиограмма, состоящая лишь из одного сонета Петрарки. Его прочел перед памятником президент Рой. В радиограмме не объяснялось, почему «Петрарка» не возвращается на Землю, а уходит из солнечной системы.

Только я одна заметила, как волновался Рой. Он сказал о заслугах мисс Морган в полете. Она впервые увидела на Весте, этом огромном осколке планеты Фаэтон, руины былой цивилизации, которая погубила и себя и планету…

Сообщение Лиз заставило призадуматься даже «бешеных», не перестающих бороться с Роем начиная с его вступления в Белый дом. Они все еще готовы держаться за средства, применение которых может привести к разрыву планеты на куски.

Десять лет! Он уже избран на третий срок!

На десять лет были запасы на «Петрарке»…

Если бы она могла вернуться!..

Недавно выступил один молодой астронавигатор, доказывая, что «Петрарка» способен развить скорость, близкую к световой, используя межзвездный водород для своей термоядерной установки. А тогда начнет сказываться парадокс времени, вытекающий из теории относительности, и десятилетия, тянущиеся на Земле, для Лиз Морган промелькнут мгновениями. Если она вернется, то по-прежнему юной и красивой, а мы уже проживем свой век.

Так хочется верить этому! Хоть бы она вернулась… когда угодно, но лишь бы вернулась!..

У меня, как ты знаешь, полно забот. Роенька тебе напишет сам, ему полезно упражняться в русском языке. Он увлекается математикой и битьем стекол… футбольным мячом.

Когда мы бываем в «хижине дяди Тома», который самоотверженно хозяйничает на нашей семейной ферме, то оба Роя трогательно трудятся на ниве. Кстати, Том теперь объединился с соседними фермами, и они создали трудовую корпорацию. Вам это ни о чем не говорит?

Я послала тебе отчет о нашем последнем исследовании в Беркли о квантах вакуума. Показала ли ты его маме? Поспеши ответить, нам с тобой надо крепко увязывать наши работы.

А в Беркли все так же. Я рада, что тебе у нас понравилось и ты даже пообещала поработать в наших лабораториях. Надеюсь, муж твой простит тебе такое желание, как прощает мне мой муж мою занятость. Я ведь езжу к нему в Вашингтон только на уик-энд.

Вот так и идут дела. Майкл Никсон стал государственным секретарем. Инженер Кандербль, к сожалению, умер, и, представь, на его похоронах падала в обморок Амелия. Все течет, все движется, сами мы уже не те, но, главное, пожалуй, в том, что Америка уже не та, какой описывал в своем дневнике Рой. Мы идем в желанный мир, и в нем, клянусь, не будет ледников!

Обнимаю тебя крепко, моя родная, передай привет своему мужу. Ваша Эллен».

Она никогда не подписывалась русским именем!

Пусть это смешно, но я разыскала все-таки где-то у мамы на квартире свою старенькую голубую тетрадку и даже взгрустнула над ней.

Не знаю, нужна ли она кому-нибудь, но я все-таки сделаю в ней последнюю запись о знаменательной встрече у нас с Буровым дома.

Мы ждали в гости прилетающего с кратким визитом в Москву Генерального секретаря ООН Крнга, да, да! Нашего Геракла!

Надо сказать, что он никогда не упускал случая повидаться с нами, «почетными гражданами Африки».

Поэтому к нам приехала и Валентина Александровна Полевая.