Лагерь   ::   Смит Гай Н.

Взять, к примеру, прошлую зиму. Она началась в конце ноября, а снег не сходил до апреля. И каждый год зима длилась все дольше и дольше. Теперь снег вообще не сойдет. Так говорят специалисты.

— Ох, Билли, мне страшно, — она чуть было не подошла к нему, не села на колени, не обвила его руками и не зарыдала от отчаяния, но сдержалась. Потому что он бы оттолкнул ее, она это знала.

Его глаза были открыты, они блестели, словно глаза гигантской лягушки за стеклами очков.

— Ради Бога, женщина, не паникуй. Надо взять себя в руки, сложить те вещи, которые мы сможем унести, пойти пешком, найти укрытие.

— Мы погибнем! — она почти кричала, стуча кулаками по столу. — Никто не выживет в этих ужасных буранах!

— Я уже сказал: хочешь остаться — оставайся. Как тебе угодно. Но не удерживай меня, потому что уж если я решусь, я из последних сил буду стараться дойти до Дувра. — Он встал, начал шарить на переполненной полке, пока не нашел карту Государственного картографического управления с загнутыми углами, начал ее разворачивать. — Я собираюсь разработать маршрут. Так, а пока я этим занимаюсь, начинай складывать продукты. Нам надо взять еду с собой, все кафе или закрыты, или проданы.

Она с изумлением наблюдала за тем, как он развертывал карту, увидела страницу обложки и на этот раз смогла прочесть заглавие. Туристическая карта Северного Уэльса и маршруты для отдыха.

— Билли, но это не...

— Заткнись, хорошо? — он склонился над картой, словно близорукий школьник, выполняющий домашнее задание по географии. — Я должен разработать для нас маршрут, а я не смогу этого сделать, если ты будешь цепляться, я не смогу сконцентрироваться, правда?

Она замолчала. С ее мужем творилось что-то неладное, уже давно, она просто пыталась не замечать этого. Как это называется... старческое слабоумие? Но не в пятьдесят же лет! Или, может быть, что-то похуже, например, опухоль мозга. Ей захотелось закричать, выскочить из дома и найти врача. Ей показалось, будто она слышит насмешливый голос Билли: «Ты зря теряешь время, все врачи уехали на юг».

Это напоминает дурной сон, я скоро проснусь. Даже если мы все еще будем в этом ужасном шале, наполовину погребенном под снегом. В конце концов он растает, тогда все придет в норму. Это все тоскливо, но безопасно.

— Ты бы поторопилась со сбором вещей, или ты хочешь, чтобы я сам этим занялся? — Билли с презрительным видом складывал карту.

— Я соберу, — голос ее дрожал. — Нам надо взять рюкзак и пару дорожных сумок.

— Не забудь взять чай, нам без него не обойтись. И немного кровяной колбасы и той солонины, что еще осталась.

Она кивнула. Борется за выживание, но все, что приходит ему в голову — типичная еда жителей Черной страны. Может быть, надеется встретить закусочную по пути. Она принялась обшаривать шкафчик, в котором хранились продукты, поражаясь, как они обходились все эти годы без настоящей кладовой. Это шале — просто хижина, может быть, просто барак типа «Ниссан», оставшийся со времен войны. Она подумала, что вот уже долгое время у них с Билли дела идут из рук вон плохо. Они попали в колею, положились на волю случая, каждый пошел по своему пути. Она стряпала ему еду, стирала его одежду и ходила на работу в школьную столовую. Этот заведенный Порядок осуществлялся ею бессознательно. Билли не считал, что что-то было не так — он жил по примеру своих отца и деда. Днем он делал цепи, вечером ходил в паб. Так продолжалось до тех пор, пока спрос на цепи не исчез и не начались сокращения. Хорошо еще, что ужены был небольшой заработок. Детей не было, поэтому дом они продали... черт, она так и не может вспомнить, как происходила продажа дома, ей кажется, будто они живут в этой сырой хибаре уже много лет. Может быть, у них и не было никогда дома.