Легенда о Побратиме Смерти   ::   Геммел Дэвид

Особенно великолепными поэт находил их шлемы, украшенные золотом и увенчанные белыми лошадиными плюмажами. Вот в чем прелесть простых цветов: черного, белого, серебряного и золотого. Им любая обивка нипочем.

— Побеждает он или нет? — спросил Майон, дренайский посол, дернув Зибена за рукав. — Удары на него так и сыплются. Вы знаете, этот лентриец никогда еще не терпел поражений. Говорят, он убил двух бойцов прошлой весной, на состязаниях в Машрапуре. Проклятие, я поставил на Друсса десять золотых рагов.

Зибен осторожно высвободил свой рукав, разгладил помятый шелк и отвлекся от чудес архитектуры, чтобы мельком взглянуть на поединок. Лентриец врезал Друссу снизу, навесил поперечный справа. Друсс попятился — из его рассеченной левой брови струилась кровь.

— На каких условиях вы делали ставку? — спросил Зибен.

— Шесть к одному. — Элегантный посол провел рукой по коротко остриженным серебристым волосам. — Я, должно быть, лишился рассудка.

— Ничего подобного — вами руководил патриотизм. Вот что: я знаю, что послам не слишком хорошо платят, поэтому готов выкупить ваш заклад. Давайте бирку.

— Мне, право, неловко... смотрите, как лентриец его колошматит.

— Ничего страшного. Друсс как-никак мой друг, и мне следовало бы поставить на него хотя бы по этой причине.

В темных глазах посла блеснула алчность.

— Ну, если вы правда этого хотите... — Тонкие пальцы Майона извлекли из вышитого бисером кошелька клочок папируса с восковой печатью и проставленной суммой. Зибен взял его, но Майон не убрал руки.

— Я не захватил с собой кошелька, — сказал поэт, — но отдам вам деньги вечером.

— Да, разумеется, — пробормотал явно разочарованный Майон.

— Пойду-ка я прогуляюсь по цирку. Тут есть на что посмотреть. Я слышал, внизу помещаются картинные галереи и лавки древностей.

— Вижу, вас не слишком волнует участь вашего друга.

Зибен остался глух к упреку.

— Дражайший посол, Друсс дерется потому, что ему это нравится. Сочувствие лучше приберечь для тех бедолаг, что выходят с ним на поединок. Увидимся на праздничной церемонии.

Зибен поднялся по мраморным ступеням к будке, где делались ставки. В ней сидел щербатый чиновник, а рядом стоял солдат, охраняя мешки с деньгами.

— Хотите поставить? — спросил чиновник.

— Нет, я подожду — хочу получить выигрыш.

— Вы ставили на лентрийца?

— Нет, на победителя — такая уж у меня привычка. Можете пока отсчитать шестьдесят золотых — и мои десять вдобавок.

— Так вы поставили на дреная? — хмыкнул чиновник. — Скорее в аду похолодает, чем ваши денежки вернутся к вам.

— Мне кажется, здесь стало заметно прохладнее, — улыбнулся Зибен.

Лентриец между тем начал уставать. Кровь сочилась из его сломанного носа, правый глаз закрылся, но сила еще оставалась при нем. Друсс, пригнувшись от удара правой, двинул его под ложечку — мускулы на животе лентрийца были как крученая сталь. Кулак обрушился на шею Друсса, ноги у него подкосились. Зарычав, он нанес удар снизу в заросший бородой подбородок более высокого лентрийца, и голова противника отскочила назад. Друсс навесил правой, немного промахнулся и угодил лентрийцу в висок. Тот вытер кровь с лица и ответил сокрушительным прямым левой, а после добавил сбоку правой, едва не сбив Друсса с ног.

Толпа ревела, чувствуя, что конец близок. Друсс попытался обхватить противника, но попал под прямой левый, отбросивший его назад. Отразив правый удар, он снова атаковал снизу. Лентриец покачнулся, но не упал. Мощный ответный удар пришелся Друссу за правым ухом, но дренай и глазом не моргнул — силы лентрийца шли на убыль, и удар получился не столь уж мощным.