Коррумпированный Петербург - Документальные очерки   ::   Константинов Алексей

Любопытно, что после того, как бомбисты взорвали-таки царя-освободителя и на месте его гибели было решено воздвигнуть храм Спаса-на-крови, сынок покойного императора Владимир Александрович использовал строительство собора для своего личного обогащения, и его "курирование" проекта обошлось государственной казне втрое дороже против первоначально представленной сметы.

Ну, а мышки, как известно, смотрят на кошку. И если на верхах творились такие веселые дела, то более мелким чиновникам просто грешно бы было не воровать. В 1864 году скандал грянул не гденибудь, а в святейшем Синоде. До марта 1864 года при этом заведении существовали два управления - духовно-учебное и духовно-хозяйственное, каждое из которых имело особую кассу. 7 марта 1864 года кассы решено было слить в одну, чтобы ими было легче управлять. При ревизии документов духовноучебного управления контролер хозяйственного управления Виноградов с удивлением натолкнулся на некоторые странные статьи расходов - например от 28 марта: там значились десять отдельных статей, на которые было потрачены 75 тысяч 931 рубль. Деньги предназначались на строительство различных учебных заведений духовного ведомства. Однако никаких донесений из тех мест, куда были посланы деньги, не поступило. Хозяйственное управление навело справки и оказалось, что никто никуда никаких денег не посылал, а расписка приемщика почтового ведомства - грубая фальшивка, ордера, за подписью директора - фиктивны...

Казначей Яковлев раскололся на первом же допросе. Из его показаний вытекало, что директор Иван Гаевский начал брать деньги из казначейства сразу же после своего вступления в должность директора в 1857 году. И в результате "назанимал" 46 тысяч рублей, при этом выдавая всякий раз расписку Яковлеву в получении денег. Сам же Яковлев взял всего 30 тысяч, которые отдал купцу Борову "чтобы пустить в оборот, приобрести значительную сумму и покрыть недостачу". Интересно, что подельники скрывали недостаток денег в кассе с трогательной простотой - господин Гаевский (между прочим, тайный советник) каждый раз при ежемесячных ревизиях брал себе для счета именно ту пачку, в которой денег недоставало - а он входил в ревизорскую группу. Позже, понимая, что казнокрадство может вскрыться, Гаевский придумал, на что списать украденные деньги. Именно господин тайный советник дал Яковлеву распоряжение отправить фиктивные предписания в разные епархии. При этом директор отобрал у казначея свои старые расписки, но предусмотрительный Яковлев, опасаясь, что исчезнут все доказательства участия Гаевского в подлогах и кражах, сохранил бумагу, на которой рука директора оставила автограф, а именно, семь предписаний для перевода денег. Эту бумагу в запечатанном конверте достойный казначей отдал для хранения своему брату. Любопытно, что допрошенные на судебном разбирательстве 26 свидетелей все как один охарактеризовали господина Яковлева как честнейшего, очень религиозного человека, достойного всяческого уважения. Такой репутацией Яковлев пользовался у всех начальников, у которых служил.

Суд присяжных признал виновным и одного, и другого. Гаевского приговорили к ссылке в не столь отдаленные места Сибири для поселения, с лишением всех прав состояния, а статского советника Яковлева постановили сослать на житье в Иркутскую губернию с лишением его всех присвоенных прав и преимуществ. Правда, либеральный Государь Император облегчил участь обоим казнокрадам - Гаевского он повелел сослать на житье в Иркутскую губернию с запрещением любой отлучки из места, назначенного на жительство, в течение трех лет, а Яковлева распорядился выслать в одну из отдаленных губерний, кроме сибирских, с воспрещением отлучки в течение двух лет.

Что и говорить - эта история авторитета Синоду не прибавила.