Линейный корабль (Хорнблауэр - 6)   ::   Форестер Сесил Скотт

Новобранцы заморгали на величественного капитана, который говорит ободряюще и не постеснялся сказать, что каждый день моется. Уэйтс собрался с духом, нырнул под брызжущий шланг и, задыхаясь, героически завертелся под холодной струёй. Кто-то бросил ему кусок пемзы - потереться - остальные проталкивались вперед, ожидая своей очереди: несчастные глупцы, подобно овцам, нуждались, чтоб кто-то двинулся первым; теперь все они рвутся туда же.

Хорнблоуэр заметил на белом теле одного новобранца красную полосу. Он поманил Томсона в сторону.

- Вы даете волю линьку, Томсон, - сказал он. Тот смущенно осклабился, перебирая в руках двухфутовый трос с узлом на конце - ими унтер-офицеры подбадривали матросов. - Я не потерплю у себя на корабле унтер-офицера, который не знает, когда пускать в дело линек, - сказал Хорнблоуэр. - Эти люди еще не пришли в себя, и битьем этого не поправишь. Еще одна такая оплошность, Томсон, и я вас разжалую, а тогда вы у меня будете каждый божий день драить корабельные гальюны. Так-то.

Томсон сник, напуганный неподдельным гневом Хорнблоуэра.

- Пожалуйста, приглядывайте за ним, мистер Буш, - добавил Хорнблоуэр. - Иногда после выговора унтер-офицер вымещает обиду на подчиненных. Я этого не потерплю.

- Есть, сэр, - философски отвечал Буш. Он первый раз видел капитана, которого тревожит применение линьков. Линьки - такая же часть флотской жизни, как плохая кормежка, восемнадцать дюймов, чтоб повесить койку, и подстерегающие в море опасности. Буш не понимал дисциплинарных методов Хорнблоуэра. Он ужаснулся, когда Хорнблоуэр прилюдно объявил, что моется под помпой - только сумасшедший может подталкивать матросов к мысли, что капитан слеплен из того же теста. Но прослужив под началом Хорнблоуэра два года, Буш усвоил, что его странные методы иногда приносят поразительные плоды. Он готов был подчиняться ему - верно, хотя и слепо, покорно и в то же время восхищенно.

II

- Сэр, слуга из "Ангела" принес записку и ждет внизу, - сказала квартирная хозяйка, когда Хорнблоуэр, в ответ на стук, пригласил ее войти в гостиную.

Хорнблоуэр взял записку, взглянул на адрес и вздрогнул - он мгновенно узнал аккуратный женский почерк, которого не видел вот уже несколько месяцев. Сдерживая волнение, он обратился к жене:

- Записка адресована нам обоим, дорогая, - сказал он. - Я открою?

- Да, конечно, - сказала Мария.

Хорнблоуэр разорвал облатку и прочел:

Таверна "Ангел"

Плимут

4 мая 1810

Контр-адмирал сэр Перси и леди Барбара Лейтон сочтут за честь, если капитан и миссис Хорнблоуэр отобедают с ними по указанному адресу завтра, пятого числа, в четыре часа дня.

- Адмирал в "Ангеле". Он приглашает нас завтра на обед, - сказал Хорнблоуэр небрежно. Сердце так и прыгало у него в груди. - С ним леди Барбара. Мне кажется, дорогая, надо пойти.

Он передал жене записку.

- У меня с собой только голубое платье, - сказала Мария, прочитав.

Женщина, получив приглашение, первым делом думает, во что ей одеться. Хорнблоуэр постарался сосредоточиться на проблеме голубого платья. Душа его пела. Леди Барбара здесь - их разделяют какие-то двести ярдов.

- Оно тебе очень идет, - сказал он. - Ты же знаешь, как я его люблю.

Может быть, очень дорогое, хорошо сшитое платье и пошло бы Марии, на которой все обычно сидело комом. Но пойти надо непременно, и лучше, если он немного подбодрит Марию. Неважно, каким будет ее наряд, лишь бы она сама думала, что одета со вкусом. Мария отвечала счастливой улыбкой. Хорнблоуэру стало стыдно. Он чувствовал себя Иудой. Рядом с леди Барбарой Мария будет казаться жалкой замарашкой. Однако, пока он притворяется любящим супругом, она будет счастлива и ничего не заподозрит.

Он написал ответную записку и позвонил, чтобы ее забрали. Потом застегнул мундир.

- Мне надо на корабль, - сказал он.