Косово поле. Россия   ::   Черкасов Дмитрий

Пока что мы знаем только одного Ковалевского, пешку... Убрав его, я не достигаю практически ничего. Окромя морального удовлетворения.

— Ковалевского можно поспрошать...

— Можно. Если есть план, что делать дальше... Ну, предположим, сдаст он своих подельников. И что? Ломиться к ним и пихать в задницу паяльник? Получится нападение на представителя власти. Должен быть иной ход.

Вестибюль оглы закурил и задумался. Рокотов говорил вполне резонно. Переть на государственную машину с голыми руками — глупо. У чиновников всегда найдется причина, чтобы затянуть процесс и за это время разобраться с тем, кто им помешал. Особенно если в деле принимает участие страж порядка. Задержат под любым предлогом на улице или даже в кабинете — и пиши пропало. Потом даже тело могут не найти.

— Невесело? — усмехнулся Рокотов. — Вот поэтому я предпочитаю не суетиться, а хорошенько все продумать. Неделя две значения не имеют. Я уже пару месяцев как покойник, так что могу побыть им еще. Искать меня никому в голову не придет, квартира, как ты говоришь, пустует, никто по телефону не ответит. С кем надо, я отсюда свяжусь.

— Хотя бы вещи твои забрать надо, — неуверенно предложил Азад.

— Опять ошибочка... Для того чтобы мне пролезть в собственную квартиру, придется ломать дверь. А сие опасно. У нас нет уверенности, что там не поставлена сигнализация.

— Не, сигнализация не стоит. Точно.

— Вот откуда ты знаешь? Ты же две недели в камере отдыхал. За это время сто раз можно было установить. Полезу за вещами — и финита...

Вестибюль оглы сделал большой глоток кофе, поперхнулся и закашлялся.

— Не нервничай... Все рано или поздно образуется. Только, как говорил товарищ Саахов, «тарапыться нэ надо». Поспешишь — людей насмешишь.

— И все таки я не понимаю...

— Разница в менталитете, — меланхолично заметил Владислав. — У тебя кровь горячая, чуть что — хватаешься за кинжал. А я северянин. С восточным уклоном. Пока сатори [1] не придет — с места не сдвинусь. Зато когда придет — тады держись! — Рокотов улыбнулся, вспомнив переход через Македонию.

— И все таки... — Вестибюль оглы не унимался. — Надо что то делать!..

— Надо. Я с тобой полностью солидарен. Но осторожно и без суеты. К тому же у меня помимо квартирного вопроса есть одно маленькое дельце. Вот решу с ним — и займусь Ковалевским.

— Какое дельце? — заинтересовался Азад.



Глава 2

ЯДРЁНА КОЧЕРЫЖКА

Небольшую автомастерскую, выполняющую, если судить по рекламному плакату над воротами, все виды работ, Влад обнаружил, когда проезжал поворот с проспекта Добролюбова на Большую Пушкарскую улицу. Он немного притормозил, осмотрел чистенькую подъездную дорожку и недрогнувшей рукой направил «мерседес» к распахнутым дверям ярко синего гаража.

Единственный механик, он же по совместительству — и владелец предприятия, откровенно скучал.

При виде клиента работяга выплюнул окурок и соскочил с верстака.

Рокотов опустил стекло на водительской дверце.

— Верно написано, что все виды работ, али брешут?

— Это зависит... — дипломатично выдал механик.

«А ты, братец, философ... Прям Дени Дидро с монтировкой в руках...»

— Зависит, видимо, от количества презренного металла? — уточнил Влад.

— Все мы человеки, — механик потупился.

— Верно подмечено. — Рокотов открыл дверцу и поставил левую ногу на порожек. — И сколь далеко распространяется понятие «все виды работ»?

— Отсель, — работяга широко махнул замасленной тряпкой, — и в бесконечность...

— Годится, — Влад спрыгнул на землю.

Внешность у механика была примечательна. Небольшого роста, кряжистый, с узловатыми пальцами и траурной каймой под ногтями. Этакий эпикуреец с тридцатилетним стажем употребления горячительных напитков.