Любовь колдовская...   ::   Рибенек Александр Вадимович

Присмотревшись, она поняла, что это — старый ворон, и облегченно вздохнула.

— Здравствуйте, бабушка! — неуверенно произнесла Алена.

— Здравствуй, Алена! — услышала она скрипучий старческий голос, заставивший ее вздрогнуть.

Из темного угла к ней вышла сгорбленная старуха, державшаяся правой рукой за поясницу. Черный платок был надвинут на самый лоб так, что глаз почти не было видно. Алена с интересом рассматривала старуху. Разные слухи ходили о ней. В основном из-за ее затворнического образа жизни. Старуху редко видели на улице, но те, кто видел, утверждали, что она могла оборачиваться в домашних животных: кур, уток, свиней. Антипка Кривой рассказывал как-то, что один раз видел, как рано утром к ведьминой избушке проследовали башмаки, сами по себе, без хозяина, и скрылись в домике. Правда, ему особо никто не поверил. Мало ли что могло показаться мужику с пьяных глаз…

Как бы то ни было, Алена испытала страх, увидев ее воочию. Ее страшило даже не столько то, что она пришла к ней, сколько то, с чем она пришла.

— За любовным зельем пришла, голубка? — поинтересовалась старуха и, не дождавшись ответа, закивала головой. — Знаю, знаю… Ты хочешь отбить Ваньку у моей Дашки!

У Алены внутри все оборвалось. Возникло сильное желание развернуться и броситься прочь из дома, бежать, куда глаза глядят.

— Да ты не боись, не трону! — старуха дотронулась до нее рукой. — Дюже любишь?

Девушка закивала головой.

— Больше жизни люблю, бабушка! Без него мне не жить на этом свете!

Старуха пристально посмотрела на нее снизу вверх.

— Ладно, девонька, я тебе подсоблю, — совершенно неожиданно для Алены сказала она. — Ты принесла с собой чего-нибудь евонное?

Девушка достала носовой платок и бережно развернула его.

— Здеся волосы. Я состригла клок, когда он спал… И утирка тож евонная.

Старуха взяла носовой платок и заковыляла к печи. Она взяла ухват и вытащила оттуда горшок с зельем. Потом вытряхнула туда волосы и вернула платок обратно Алене.

— На, возьми, мне она без надобностев. Возверни ее Ваньке…

Алена быстро спрятала платок на груди и принялась наблюдать, как колдует старуха. Та низко-низко наклонилась над горшком (так, что клубы пара скрыли ее лицо) и что-то быстро зашептала. Алена стояла ни жива, ни мертва, боясь пошевелиться и разрушить колдовские чары. Много вопросов крутилось у нее в голове… Бабка ведь знала, что она придет к ней. Откуда? Даже зелье уже приготовила… И почему бабка Василиса, зная, что она хочет приворожить Ивана, все-таки взялась ей помогать? Этот вопрос мучил ее особенно сильно. Но спросить старуху об этом она не решилась…

Бабка Василиса закончила колдовать, сняла с полочки маленький глиняный кувшинчик и зачерпнула им дымящееся варево. Алена даже глаза закрыла, она думала, что старуха сейчас обвариться. Но та подошла к ней и ткнула ее рукой с зажатым в ней горшочком.

— На, держи! Смешаешь с каким-нибудь питьем и дашь ему выпить… Только смотри, девка, о том, что это я тебе пособила, никому ни слова! Сболтнешь, пусть даже и нечаянно, прощевайся с жизней! Поняла?

— Поняла, бабушка! Благодарствую!

Алена схватила заветный кувшинчик и опрометью бросилась прочь из дома. Старуха посмотрела ей вослед и тихо произнесла:

— Прости меня, Дарьюшка, так надо…

Когда Дарья вернулась к месту ночевки своих, ее встретил отец, крупный, кряжистый казак с загрубевшими от тяжелого физического труда руками. По его виду девушка поняла, что ничего хорошего ждать не приходилось.

— Ты где была, Дарья? — строго спросил отец, уперев руки в бока. — Где шлялась всю ночь?

— Гуляла, — ответила она.

— Гуляла? — его глаза гневно сверкнули. — Знаю я эти прогулки! Опять к Ваньке бегала? Ты что ж творишь, стерва? Вся деревня уж знает!.. Позоришь семью!..